— Давайте поднимем секретер и потрясем его, — предложил я. —Держите его так, наклонив вниз.

Секретер оказался тяжелым. Нам потребовалась минута, чтобыподнять его под правильным углом. Когда мы наклонили его соответствующимобразом, тяжелый предмет вывалился на пол. После этого раздался шелест бумаг,падающих на ковер. Держа секретер на весу, мы не могли видеть, что это забумаги.

— Давайте-ка встряхнем его, — предложил я.

Мы встряхнули секретер.

Хейл постучал своей большой ладонью по задней стенке:

— Кажется, это все.

Мы поставили секретер на место и взглянули на кучу бумаг,вывалившихся на пол. Там оказались старые письма — пожелтевшие пачки — и тоттяжелый предмет. Это был револьвер 38-го калибра.

Я поднял его и стал рассматривать. Четыре гнезда барабанабыли заряжены. В двух находились стреляные гильзы. На револьвере проглядывалонесколько ржавых пятен, но, в общем, он был в хорошем состоянии.

— Кто-то, вероятно, сунул револьвер в ящик секретера поверхбумаг, а потом, когда в спешке выдвинул ящик, оружие свалилось вниз, —предположил Хейл.

— Подождите минутку, — остановил его я.

— Давайте посмотрим, как вставляется этот ящик, какоепространство останется за ним свободным.

Я вставил ящик в пазы и взглянул за него.

— Ни единого шанса, что револьвер мог упасть туда случайно.Щель слишком мала. Его, по-видимому, засунули туда сознательно, предварительновынув ящик.

Иными словами, это пространство использовалось как тайник.

Хейл встал на колени, чтобы проверить мое предположение,потом изрек:

— Вы правы, Лэм. Вы — настоящий детектив! Давайте-ка теперьпосмотрим, что это за письма.

Мы просмотрели несколько старых писем — они не представлялисобой ничего особенного. Несколько старых оплаченных счетов, полное мольбы иотчаяния письмо какой-то женщины, которая просила мужчину вернуться и женитьсяна ней, письмо от мужчины, который просил дать ему взаймы денег, чтобы он мог«перекрутиться», выдержанное в духе обращения к «дорогому старому другу».

— До чего мне нравятся эти вещи! — улыбаясь, сказал Хейл,прочитав письмо. — Перекресток человеческих жизней. Будучи совершеннопосторонними людьми, мы можем исследовать тон этого письма и убедиться, до чегонеуместно выбран этот стиль обращения к «дорогому старому другу». Я не доверялбы этому человеку, пока могу опрокинуть этот секретер одной рукой!

— Согласен с вами, — поддержал его я. — Интересно, а что вэтих газетных вырезках?

Хейл отодвинул их в сторону.

— Они не представляют никакого интереса. Интересны толькописьма. Вот письмо, написанное женским почерком. Может, это снова письмо тойдевушки, которая хотела, чтобы какой-то мужчина женился на ней?

Интересно, что из этого вышло?

Я поднял вырезки из старых газет, бегло их просмотрел ивнезапно воскликнул:

— Подождите, Хейл! Кажется, нам повезло.

— В чем же?

— Мы нашли нечто такое, из чего можно извлечь пользу.

— Что вы имеете в виду?

— Возможно, это связано с револьвером 38-го калибра.

Хейл уронил письмо, которое читал, и взволнованно спросил:

— Каким образом?

— Эти вырезки касаются убийства человека по имени Крейг.Говард Чандлер Крейг. Двадцать девять лет, холост, работал бухгалтером в«Роксберри эстейтс лимитед». Давайте посмотрим, где было совершено убийство.Минутку! Вот заголовок: «Лос-Анджелес таймc, 11 июня 1937 года».

— Это может кое-что значить! — воскликнул Хейл. — Допустим,убийца скрылся и приехал сюда…

Он взял одну из вырезок и стал ее просматривать.

Она была сложена в несколько раз. Хейл развернул ее ипосмотрел на фотографию как раз в тот момент, когда я читал о подробностяхслучившегося. Услышав, как Хейл громко втянул воздух, я сразу догадался почему.

— Лэм, — воскликнул он взволнованно, — посмотрите!

— Я читаю о случившемся, — ответил я.

— Но здесь ее фотография!

Я взглянул на грубо воспроизведенный снимок Роберты Фенн.Под ним значилось: «Роберта Фенн, двадцать один год, стенографистка. Была вмашине с Говардом Крейгом, когда на них напали».

— Лэм, вы понимаете что это значит? — возбужденно спросилХейл.

— Нет, — ответил я.

— А я понимаю, — произнес он.

— Ну не будьте так уверены.

— Но это так же очевидно, как то, что на вашем лице естьнос.

— Давайте ознакомимся со всеми этими вырезками, прежде чемделать поспешное заключение, — сказал я.

Мы прочли все вырезки, обмениваясь ими между собой.

Хейл закончил чтение первым.

— Ну что? — спросил он, когда я тоже закончил читать.

— У меня нет полной уверенности, — сказал я.

— Чушь! — воскликнул Хейл. — Все ясно как Божий день! Онавыезжала с этим бухгалтером. Возможно, это еще один случай, когда девушкахотела, чтобы мужчина женился на ней, а он отказывался. Она под каким-либопредлогом вылезла из машины, перешла на ту сторону, где располагаетсяводительское место, дважды выстрелила Крейгу в левый висок, спрятала револьвери выдумала историю о том, как из-за кустов вышел бандит в маске и потребовал,чтобы Крейг поднял руки вверх.

Тот выполнил приказ. Мужчина обыскал его карманы, а затемприказал Роберте идти за ним. Этого Крейг вынести не мог. Он включил мотор всвоей машине, дал газ и попытался сбить этого типа, но тому удалось отпрыгнутьв сторону. Он дважды выстрелил в голову Крейгу, сидевшему в движущейся машине.Никто не подверг сомнению историю, которую рассказала девушка. Крейга сочли джентльменоми жертвой. А не усомнилась полиция в правдивости рассказа Роберты Фенн по тойпростой причине, что в течение нескольких месяцев поблизости были совершены дведюжины нападений на парочки.

Если девушка была привлекательной, то после кражи насильник требовал,чтобы она шла за ним. Было совершено еще два убийства… — Хейл сделалдраматическую паузу, указал на револьвер и изрек: — Ну вот! Это убийство! Онасразу скрылась и, клянусь всеми святыми, снова пытается скрыться! Но на сей разсделать это ей не удастся.

— Вовсе не обязательно, — сказал я.

— Да, это револьвер 38-го калибра, но с чего вы взяли, чтоэто — то самое оружие, из которого был убит Крейг?