– И вы не знаете, почему так происходит? – изумилась Миньли. Хотя она валилась с ног от усталости, ей всё равно было ужасно любопытно.

Дети дружно помотали головами, и прежде чем Миньли успела задать следующий вопрос, Да-Фу указал вперёд. Перед ними были красные ворота, на которых была выведена приветственная надпись.

– Мы здесь! – закричал Да-Фу что было сил. – Идите скорее сюда! Мы вернулись!

Ночью, когда ураган наконец стих, мама сказала папе:

– Страшно представить, во что он превратил нашу деревню!

Наутро деревня и впрямь напоминала руины: на земле валялись обломанные ветви, куски крыш, громоздились кучи листьев, пыли и грязи. И всё же, выйдя на улицу наводить порядок, жители деревни с облегчением заметили, что она пострадала не так уж сильно.

– По крайней мере, все дома стоят на месте, – говорили они друг другу, – и мы точно знаем, что все целы и невредимы…

«…кроме Миньли», – добавляли они про себя.

Мама и папа прекрасно понимали, почему соседи вдруг запинаются и умолкают, но ничего не говорили. Они просто вместе со всеми подбирали упавшие ветки, сметали обломки черепицы и глиняной посуды, чинили покосившиеся ставни. А вечером они молча сидели за столом, глядя на аквариум. Папа хорошо помнил ночные слова рыбки (мама их, конечно, не слышала), поэтому был сам не свой от волнения и всё ждал, пока рыбка заговорит.

Однако она, как ни странно, хранила молчание. Наконец, когда мама вышла помочь соседке, папа решил сам завести разговор с рыбкой.

– Ты говорила, что в ветре слышится страх, – напомнил он. – Это был страх Миньли, да? Чего она испугалась?

Рыбка внимательно смотрела на папу круглыми глазами.

– Ответь мне! Пожалуйста! – упрашивал папа, приникнув к аквариуму.

Рыбка безмолвно вильнула хвостом.

«Неужели она разучилась говорить? – озадаченно думал папа. – Или понимать? А может быть, она никогда ничего и не говорила и я всё это напридумывал?»

Папа приблизил ухо к воде. До него донеслось еле слышное бульканье. Может быть, рыбка что-то шепчет? Он наклонился ещё ниже, затем ещё…

– Что ты делаешь? – изумлённо спросила с порога мама.

Папа рывком поднял голову. С уха капала вода.

– Я? Я ничего, – испуганно произнёс он.

– Ты что, мыл ухо в аквариуме?! – ужаснулась мама.

– Ну… не совсем…

Мама сердито насупилась, но, глядя, как папа с виноватым видом трёт ухо, она сделала нечто удивительное. Нечто такое, чего не делала уже много лет. Мама расхохоталась.

– Ну и дурацкий же у тебя вид! – заливалась она. – Ох, как бы веселилась Миньли, если бы она сейчас тебя видела!

– Это точно, – согласился папа и сам рассмеялся. – Хохотала бы до слёз!

В глазах у папы и мамы тоже стояли слёзы – но вовсе не от смеха.

Миньли до того устала, что плохо помнила, как они дошли до деревни; как все жители выбежали им навстречу; какое веселье началось, когда Да-А-Фу поведали, что Зелёного Тигра больше нет; как полная пожилая женщина ласково обняла её и увела в дом. Только одно она запомнила очень хорошо: волшебное ощущение, охватившее её, когда она рухнула в постель, – такое бывает, когда, вбежав с мороза в дом, берёшь окоченевшими руками тёплую булочку… С этим чудесным чувством Миньли закрыла глаза и провалилась в сон.

Когда она проснулась, над ней, точно три спелых персика, нависали три улыбающихся круглых лица. Это были Да-Фу, А-Фу и их бабушка Ама. Брат и сестра, всё в тех же красных стёганых одёжках (только прореха в штанах Да-Фу была теперь аккуратно залатана), держали в руках маленькие переносные печки. От печек и от улыбок исходили волны тепла и доброты. Миньли улыбнулась.

– Доброе утро! – сказала Ама.

Дети захихикали.

– Точнее, доброй ночи! – сказал Да-Фу. – Ты проспала целый день. Не успеешь встать, как пора будет опять ложиться!

– Да-А-Фу, не дразните девочку, – сказала Ама. – Знаете ведь, как она устала. Ну-ка попей, Миньли.

Ама протянула Миньли чашку чая, и та с благодарностью пригубила. Дымящийся напиток оказался совсем не обжигающим. От первого же глотка у Миньли прибавилось сил. Она отхлебнула ещё. Аромат показался ей знакомым.

– Какой вкусный чай, – сказала она. – Спасибо!

– Это не чай, – ответила А-Фу. – Это то самое средство, которое спасает от тигриного яда.

– Верно, – сказала Ама, – но всё равно это чай, и он вкусный, даже если тебя и не ранил Зелёный Тигр.

Миньли перестала пить. Она вспомнила, что А-Гон велел детям принести в пещеру ещё снадобья.

– А Дракону осталось? – озабоченно спросила она. – Лучше отнесём это ему!

Да-А-Фу опять покатились со смеху:

– Не волнуйся! У нас этого напитка полным-полно. Его заваривают из листьев цветущих деревьев.

– К тому же Да-А-Фу уже отнесли твоему другу большой чайник, – добавила Ама, ласково глядя на Миньли.

– Да, – подтвердила А-Фу. – Твой дракон уже поправляется. Ему гораздо лучше. Когда мы пришли, он разговаривал с А-Гоном. И велел передать тебе спасибо за избавление от яда Зелёного Тигра.

Миньли, обрадовавшись добрым вестям, успокоилась и откинулась на подушки.

– Но кто же он, этот Зелёный Тигр? – спросила она. – Я помню, Да-А-Фу говорили слово «магистрат»… И как вы узнали, что этот чай исцеляет от тигриного яда?

– По чистой случайности, – ответила Ама.