- Не передумаю, не желаю иметь ребенка от ублюдка, я ж его потом всю жизнь буду ненавидеть.

- Многие как-то живут, тем более, это не его ребенок, а твой.

- Не хочу быть матерью-одиночкой, — с презрением выплюнула она, словно это оскорбление или клеймо.

- Пожалуй, у нас тобой к ним разное отношение, — проговорила с грустью. - Не то чтобы я пропагандировала, нет. Но у этих женщин хватает смелости и стойкости воспитывать самим детей, зарабатывать деньги, уверенно смотреть в следующий день и, главное, любить дитя от предавшего ее мужчины. Тяжело, но они живут и знают, ради кого.

- Вы правы, — приглушенно прошептала Света.

- Так как? Ты согласна? - больше говорить не о чем, единственная надежда, что она передумает.

- Согласна. А сколько будете перечислять? - ее выдавал алчный блеск глаз. - Восемьдесят тысяч в месяц, — проговорила, наблюдая за реакцией девушки. И она не заставила себя долго ждать. Светлана уже предвкушала, как будет тратить деньги. А ведь я предложила эту сумму с тем, чтобы, если она передумает, она могла отложить на будущее. - Но ты обязана хорошо питаться, — предупредила ее. А я попрошу Ингу, чтобы присмотрела за ней. Умудрилась же она ее с этим познакомить, вот пусть теперь искупает свою вину.

- Хорошо, — согласилась помощница после нескольких минут раздумий.

- Тогда сразу же после работы отправимся к нотариусу, — ответила я. Судя по ее лицу, Света повеселела, что так хорошо все разрешилось. Остается надежда, что она все же передумает.

- Приглашай, — отвлекла ее от радостных раздумий. Кажется, подсчитывая денежку, она уже и о работе позабыла.

Прием пролетел незаметно, я все же еще была в раздумьях над вопросом: когда мне рассчитываться, не хотела покидать полюбившуюся мне работу. Но знала, чем дольше я оттягиваю, тем сложнее будет потом. Потому, не оттягивая в долгий ящик, пока Светлана относит карточки в регистратуру, направилась к заведующей. Отмазку я придумала: тяжело заболела единственная родственница, в Америке, и мне срочно нужно ехать ее досматривать. Не скажу, что разговор мне дался легко, но больная родственница имела эффект, и мне подписали заявление. Это же я рассказала и Светлане, чтобы не подвергать жизнь ее и ребенка опасности, пообещав к нужному числу приехать. А пока же она станет на учет к Инге. Надеюсь, что этому сроку я решу все свои проблемы. Возвращаюсь от нотариуса, внутри такая уверенность, что я сделала все верно. На удивление Вася молчал с самой больницы, лишь изредка тяжко вздыхал и охал.

- Лили, — окликнул меня знакомый голос, от которого мурашки побежали по телу, а сердце, думала, сейчас убежит вскачь.

- Эннио? - проговорила, с трудом сдерживая порыв броситься к нему на шею. Он стоял в темном костюме около черного джипа рядом с моим подъездом, в руках держал букет с черными лилиями.

“Вот дура, так радоваться своему убийце”, — но ничего поделать с этим не могла. - Я соскучился. Прости, что не звонил, работы много, — от его фразы хотелось и плакать, и смеяться. “Работа! Убийство существ, заносить за инквизиторами, этими фанатиками!”

- Спасибо, — ровно произнесла, принимая букет.

-В кафе?

- А начальство не хватится? - усмехнулась.

- Нет, — только и ответил он.

- Пошли, — словно мазохистка, растягивала удовольствие. Нет бы бежать от него. И как можно дальше. Нет, я иду в кафе, идиотка. - С условием, что без снотворного, — сказала, вдыхая сладкий запах цветов. “А можно без кокетства”, — взмолился Василий. – “А чего это ты решил вдруг голос подать?” - “Идею с ребенком я более-менее понял. НО идти с убийцей в кафе… Ты в своем уме?” - “Не забывай, он еще и мой истинный”, — с тоской ответила дракону. –“ Оптимистично звучит, есть надежда, что оставит живой”, — вздохнул Василий. – “Но ты ж меня не выдашь?” - “Да куда я денусь, я на тебе. Но знай, я против этой идеи! И нам как можно быстрее нужно уезжать”.

- Ты такая же, как и эти лилии, сладкая и резкая, ты словно наркотик, — проговорил Эннио, подавая руку и помогая присесть.

- Так уж и наркотик? - усмехнулась в ответ.

- Да, ты моя услада, — ответил вампир.

- Как начальство довольно работой? - сменила тему разговора. Комплименты - это хорошо, а вот знать, хотя бы приблизительно, чего ожидать, стоит всегда.

- Не очень, — косвенно ответил он.

“Значит, поиски продолжаются”, — заключил Вася.

- Что-то серьезное? - продолжала распытывать я.

- Я бы так не сказал. А у тебя как дела на работе?

- Тоже все хорошо, — и вновь решила сменить тему. - Все хотела узнать, от куда ты так хорошо знаешь язык?

- Учил, — с улыбкой ответил Эннио. - Еще долгое время путешествовал.

Мне наше общение напоминает хождение по лезвию ножа - он боится мне довериться, да и я не спешу откровенничать. Но каждый вопрос и ответ, словно ключик к истине.

Мы подъехали к маленькому уютному кафе, которое находится недалеко от моего дома. По-хорошему, к нему можно было бы и пройти, но Эннио, видимо, из тех людей, кто «в булочную на такси ездит». В светлом помещении за маленькими уютными столиками сидело несколько пар, на белых скатертях стояли фиолетовые фиалки в коричневых плетеных корзинках. В этот раз заказала себе апельсиновый сок: в него сложно что-то добавить, да и изменившийся вкус моментально почувствовался бы. Присев за столик, я пыталась запечатлеть его образ в своей памяти, совсем скоро я уеду. Жадно вглядывалась, как в уголках его глаз собираются морщинки, как дергаются кончики его губ, когда он сдерживает улыбку. Как он наклонил слегка голову, наблюдая за мной, берет белоснежную чашку с кофе, делая небольшой глоток.

- Эннио, вот ты где. Представь, пожалуйста, свою спутницу, — от разнесшегося над нами ледяного голоса мужчины я вздрогнула, у меня, кажется, даже похолодели руки.

Мои руки так и замерли в воздухе, со стаканом в руке. Его холодный голос пронизывал, внутри у меня всё замерло, похолодело в груди, я боялась поднять взгляд на обладателя этого голоса с легкой сипотцой. - Ваше Пр… - едва не проговорился Эннио.

- Алондо, - сдержанным тоном перебил его мужчина, представившись и придвигая к нашему столику деревянный стул.

Наконец-то я смогла рассмотреть его, увидев что-то кроме черного костюма. Светлые волосы, я бы даже выразились, с перламутровым отливом, что совершенно не свойственно человеческому роду, если, конечно, не окрашены, собраны назад в небольшой хвостик. Высокий лоб, светлые брови, длинные черные ресницы. Цепкий стальной взгляд, от которого не укроется ни одна деталь. Плотно сжатые губы, широкий подбородок, крепкого телосложения. Пару верхних пуговиц на белоснежной рубашке небрежно расстегнуты, вновь подняла взгляд, чтобы попасть в его ледяной плен. Казалось, внутри их хозяина происходил настоящий ураган, огонь и лед сплелись в беспощадной схватке. ОН НЕ ЧЕЛОВЕК!!!!!