— Я готов следовать за вами и во всем подчиняться, — ответил корсар.

— Вы уверены, что маркиза вас не предаст? Мне знакома эта красивая госпожа; я встречал ее несколько раз в окрестностях фактории.

— Она безукоризненно благородна; однажды она уже спасла мне жизнь.

— Этого хватит, — прервал графа буканьер. — Зовите своих спутников, сеньор граф, и предупредите их, чтобы они взяли аркебузы. У меня всегда есть три-четыре ружья в запасе, все — нужного калибра, с пулями весом в унцию.

Услышав команду графа, подошли Мендоса и гасконец, за ними — новобранец, который нес ружья и боеприпасы, словно угадал мысли хозяина.

— В путь, друзья, — сказал сеньор ди Вентимилья. — Буттафуоко будет нам проводником.

Буканьер приблизился к своему помощнику, вопросительно смотревшему на него.

— Ты остаешься здесь, — сказал он с грубой снисходительностью, — и подождешь моего возвращения. Я могу не возвращаться неделю или месяц — не беспокойся обо мне. Если будут угрожать испанцы, укройся в колонии на мысе Тибурон, там мы встретимся. Остерегайся полусотен и позаботься о моих собаках. Прощай!

Резким свистом он подозвал свою любимую собаку и отправился в путь рядом с графом, надвинув поглубже свою шляпу, чтобы получше уберечься от жгучих солнечных лучей; позади шли гасконец и Мендоса.

Ориентируясь по солнцу, он пересек заросли, скрывавшие его хижину, и решительно направился через лес на запад.

Впереди охотника бежала его собака, время от времени обнюхивавшая землю и поднимавшая глаза на хозяина, словно желая его спросить, правильно ли они идут.

— У вас есть корабль, сеньор граф? — спросил буканьер, после того как они прошли с пару миль.

— Он должен ждать меня у мыса Тибурон — ответил корсар.

— Вилла маркизы де Монтелимар расположена недалеко от моря. Вы можете увидеть мыс из окна фактории.

— А полусотни не будут искать нас там?

— Кто знает… Они прочесывают остров вдоль и поперек, и никогда не знаешь, где они остановятся. Но маркиза достаточно влиятельна в Сан-Доминго; ей под силу покровительствовать вам.

— Я в этом убедился.

— Тогда вы можете спокойно дожидаться там свой корабль, не подвергаясь опасности ареста, — улыбнулся буканьер. — Знаю, чего стоит эта сеньора.

— Вы с ней знакомы?

— Я видел ее один-единственный раз, когда она верхом ехала через лес; я даже оказал ей при случае небольшую услугу. Не окажись я тогда на ее дороге и не убей ее лошадь метким выстрелом из аркебузы, кто знает, была бы еще жива сеньора де Монтелимар, и…

Буканьер прервался, а его собака навострила уши и сделала стойку.

— Что такое? — спросил корсар.

— Пока что ничего, — ответил Буттафуоко, слегка нахмурившись.

— Вы, похоже, обеспокоены чем-то.

— Возможно, я ошибся.

— И ваша собака тоже?

Буканьер некоторое время прислушивался, одновременно наблюдая за поведением собаки, которая то поднимала, то опускала уши.

— Мне кажется, я слышал далекий лай.

— Это означает, что по нашим следам идет какая-то полусотня?

— Вполне возможно, сеньор граф. Давайте уйдем с открытых мест и направимся в лес. Там мы будем в большей безопасности.

Как раз направо от них находился густой лес.

Буттафуоко, знавший эти места куда лучше гасконца, которому — несмотря на буссоль в мозгах — не удалось бы найти факторию, где можно было бы нанять лошадей, встал во главе маленького отряда, прорубая то и дело проходы в зарослях двумя тесаками, прихваченными в хижине.

Ищейка чудесно помогала ему, находя путь в мрачных лесных зарослях.

Время от времени собака и ее хозяин останавливались, прислушивались, потом возобновляли движение, проявляя признаки беспокойства, что не ускользнуло от внимания графа.

Солнце уже зашло, а они все шли через этот бесконечный лес, как вдруг буканьер остановился перед огромным тамариндовым деревом и сказал:

— Сеньор граф, нас преследуют; бесполезно скрывать это.

— Кто? — спросил корсар.

— Наверняка полусотня, и может быть, не одна.

— Как вы это узнали?

— Когда живешь в лесах, слух приобретает невероятную остроту и тотчас улавливает самые отдаленные шумы. Повторяю вам, нас преследуют, и, возможно, наши преследователи не так уж далеко.

— Однако я ничего не слышу. А ты, Мендоса?

— Я слышу только пение лягушек и жаб.

— А я еще слышу, как падают листья и плоды, — добавил гасконец.

— Мне же все время слышен отдаленный лай, — сказал буканьер. — Кто-нибудь видел, как вы шли через лес?

— Мы обратили в бегство полусотню и убили их пса, шедшего впереди, — ответил граф.

— Тогда все понятно! — сказал Буттафуоко. — Та полусотня, должно быть, встретила другую, у которой были собаки, и вот теперь этот отряд преследует нас. Они не остановятся, пока нас не настигнут… Скверное дело!

— Давайте попробуем поскорее добраться до поместья маркизы де Монтелимар, — предложил граф.

— Ее имение еще далеко, — ответил буканьер. — Даже если мы побежим изо всех сил, мы не сможем до него добраться раньше восхода солнца.

— А близко ли испанцы?

— Они-то, может, и нет, но их собаки близко, а эти бестии опаснее людей. Я их слишком хорошо знаю! Их не случайно зовут душителями. Берегитесь их, сеньор граф.

— Что вы решили? Ждать их нападения здесь или продолжить путь?

Вместо ответа Буттафуоко внимательно осмотрел дремучий лес, где перекрещивались бесконечные плети лиан, заплетаясь тысячью узлов вокруг стволов деревьев и свешиваясь с них красивыми гирляндами.

— Попытаемся запутать наши следы, — сказал он, осмотревшись. — Возможно, нам удастся воздушный переход. Надо только действовать быстро и рассмотреть дорогу как можно лучше.

Он забросил аркебузу за спину, вцепился в свисавший с тамаринда пучок лиан и подтянулся на руках.

— Попытайтесь сделать то же самое, — сказал охотник.

— Что ж! Полазим по лесным вантам! — согласился Мендоса. — Конечно, я предпочел бы любой морской маневр этому бесконечному маршу… Сеньор Баррехо, представьте себе, что вы находитесь на трехпалубном судне.

Граф, отлично понимавший, что задумал буканьер, быстро вскарабкался по другой связке лиан, показав ловкость искусного гимнаста.

Буттафуоко добрался до крупного сука тамаринда и, все время пользуясь этими прочнейшими природными веревками, перебрался на огромное хлопковое дерево, потом на пальму, потом еще на одну, бесстрашно продолжая свой воздушный путь.