В «городе каменных домов» кое-где лаяли сторожевые собаки. Такие участки я старалась обходить как можно дальше, и не только потому, что боялась себя обнаружить: просто там мне было нечего делать. Собака — значит, устоявшаяся жизнь, надежность, постоянство. Те, кто мне нужен, — залетные птицы, они собаку держать не будут.

Один раз я чуть-чуть не засыпалась: каким-то чудом увернулась от фонарика, полоснувшего лучом в мою сторону Лежа в густой крапиве за литой чугунной оградой, я видела, как холодно отблескивает ствол «пушки» в руке охранника. А в каком-то полуметре от моего лица прыгал, хрипел от ярости и брызгал слюной громадный волкодав. Спасло меня только то, что парню было лень выходить за калитку. Решив, что пса возбудил какой-нибудь ежик, он прикрикнул на четвероногого сторожа и отправился спать. А я тихо уползла.

Немного отлежавшись на ничейной территории, в густых зарослях какого-то кустарника, я усилием воли заставила себя встать на ноги и двинулась наобум, в полной уверенности, что мне не выбраться из этого зеленого лабиринта ни когда. И вдруг, совершенно неожиданно, прямо перед собой увидела «Башню».

Кусты расступились, и ее стройный контур, напоминающий шахматную туру, увенчанный плоскими зубцами, нарисовался на фоне чуть-чуть просветлевшего неба. Такие же зубцы украшали высокие крепостные стены из красного кирпича. Сама же башня казалась более светлой: очевидно, она была сложена из розового камня.

Зрелище было великолепное и какое-то ирреальное. Мне показалось, что я вижу театральную декорацию к волшебной сказке вроде «Спящей красавицы» или к опере «Трубадур». Для полного сходства не хватало огромной желтой луны над башней да обвивающего ее бутафорского плюща. Несколько секунд я таращилась на все это, как зачарованная. Потом, вспомнив об осторожности, кинулась обратно в кусты. Не хватало еще, чтоб кто-нибудь со «сцены» увидел непрошеного зрителя!

Башенка имела несколько прорезей-окошек, но все они были темны — я говорю про те, которые могла видеть из своего «секрета». Никаких других источников света на усадьбе тоже не наблюдалось. Собачьего лая слышно не было — за крепостной стеной стояла совершенно не театральная тишина.

«Интересно, а чего ты ожидала, Таня дорогая? — проснулся мой давно молчавший внутренний голос. — Что тут будут гореть люстры на тысячу свечей и звучать старинные полонезы и менуэты? Ты же прекрасно знаешь, что „Башня“ давно необитаема. Однако это вовсе не значит, что Альбертик не мог оставить здесь охрану!»

Я осторожно двинулась вдоль стены и вскоре дошла до ворот — не каких-нибудь дубовых или тесовых, а самых обыкновенных стальных ворот, выполненных с максимальным запасом прочности и надежности. Они разочаровали мое эстетическое чувство, но не детективное: такие отмычкой не пронять. Хотя — о чем это я? Уж совсем надо сойти с ума, чтоб начать копаться отмычкой в воротах Кравчуковой дачи, не зная, что находится за ними. Да пока я этого не узнаю, даже на асфальтовую дорожку перед ними не ступлю!

После такого решения мне оставалось отправиться в обратный путь и обойти крепость кругом. Это оказалось не столь быстрым делом. И не очень легким: с противоположной стороны усадьбы кусты и деревья подступали к забору так близко и были так непроходимы, что мой маскировочный костюм, плотно облегающий тело, то и дело предательски потрескивал. Несколько раз из глубин дремлющего рассудка выплывала странная мысль: а что я, собственно, тут делаю?

Потратив массу сил и энергии на борьбу с растительностью, словно сказочный принц, явившийся сюда за невестой, я наконец-то вернулась к входу в замок, обойдя весь периметр. Но никакой иной лазейки, кроме парадного подъезда, так и не отыскала.

Имелось на выбор, таким образом, два варианта: или ломиться через ворота, или штурмовать зубчатую стену. Правда, был еще и третий — податься прочь. После всего, что пришлось пережить за последние два часа, я была готова рассматривать его наравне с двумя первыми.

И тут… В одном из узких окошек-амбразур, на одном из нижних ярусов башенки, мелькнул луч света, или это померещилось моим несчастным глазам? Я не позволила себе зажмуриться, потому что боялась пропустить новую вспышку. В томительном ожидании прошла секунда, другая… И вот неверный отблеск огня качнулся в другом окне — соседнем! Таинственная принцесса посылала сигналы из заколдованного замка… Охваченная волнением, слившись с толстым стволом дерева, я ждала еще несколько минут, но больше ничего не дождалась.

Окна смотрели пустыми глазницами, темными и блестящими, как зеркало речного омута. Но за ними есть жизнь! Кто-то же там ходил с фонариком или лампой «летучая мышь»! Скорее всего — охранник.

Было бы наивно думать, что Альбертик оставил такую роскошную недвижимость бесхозной, так что в «Башне», разумеется, должна быть охрана. Но если это охранник, то почему он не включил верхний свет? Может, лампочка перегорела или пробки выбило, а может… Ну, теперь-то я не успокоюсь, пока не выясню, кто в теремочке живет!

Если б можно было просто перелезть через стену…

Но об этом и речи нет: я почти не сомневалась, что по верхнему краю каменного забора протянута сигнализация, и в такой темени с ней лучше не рисковать.

В подобных делах у меня есть опыт. Зато, обходя крепость дозором, я обратила внимание, что с противоположной от ворот стороны раскидистые кроны деревьев за забором нахально нарушают границы частного владения. Воспользоваться их помощью? Не думаю, что это будет легко, но отчего не попытаться…

Первая часть плана не вызвала затруднений: ствол молодого дубка легко покорился мне и моему спецснаряжению — надежному и простому в обращении.

Удобно устроившись в «кресле» из веток, я обозревала усадьбу с высоты трех-четырех метров. И только теперь, когда она лежала передо мной как на ладони, смогла по достоинству оценить архитектуру Кравчукова замка.

Это на самом деле был сказочный замок — только в миниатюре. В своей жизни я повидала множество дач, коттеджей, вилл, особняков и прочая, так что удивить меня трудно. А уж восхитить — тем более. Но сейчас, признаюсь честно, я была очарована! То, что предстало моему взору, настолько точно передавало романтический дух Средневековья и настолько не походило на безвкусный выпендреж «новых русских», что я теперь уж и не знала, что думать об Альбертике.

Черт бы его побрал, он даже вырос в моих глазах!

За восхищенным умилением я на пару минут позабыла, зачем забралась на дерево. А любоваться было недосуг: требовалось быстро оценить обстановку и действовать. С моего наблюдательного пункта не было видно центральных ворот усадьбы, зато хорошо просматривался вход в дом: очевидно, их было два. От стены, над которой я сидела, его отделяли метров двести, а может, и больше. Вокруг замка, расположенного на взгорке, простиралась зеленая лужайка, а дальше, вплоть до самого забора, — виднелись кроны молодого плодового сада. Между ними, окружая лужайку, змеилась вымощенная камнем дорожка. Она упиралась в добротное кирпичное строение с плоской крышей, расположенное у самого забора — и прямехонько под моим «насестом»! Еще с земли я видела его кровлю в просветах между зубцами стены, но в темноте не разобрала, что это такое.