Вот и очаровала мужа. Он теперь обо мне иначе как с содроганием не вспомнит. Я была не просто некрасива, я была безобразна.

От злости с силой захлопнула ларец с косметикой. Хватит экспериментов. Но все же сдаваться я не торопилась. Не в моей это натуре. Если уж решила биться за Корвина, то пойду до конца.

Смыв косметику, легла спать. Рано еще отчаиваться. Пусть с макияжем не получилось, но ведь есть другие способы соблазнения. И я не успокоюсь, пока не попробую их все. Но сперва пусть мой позор хоть немного сотрется из памяти мужа.

На следующий день я проснулась с опухшим лицом и затекшими глазами. Итель все охала и ахала.

— Должно быть, вы плохо смыли косметику, миледи Эйвери, или же у вас на нее аллергия.

Мой внешний вид лучше любых признаний выдал даме без имени историю с макияжем. С непередаваемым удовлетворением на лице она выбросила ларец в мусорное ведро, ясно дав понять, что с косметикой покончено.

Я не расстроилась. По крайней мере, не из-за ларца. Куда больше волновала ситуация с Корвином. Какой дурой я перед ним предстала. Что он должно быть обо мне думает! Весь день я сгорала от стыда, не решаясь пойти к мужу и объясниться. Даже из комнаты не выходила. Еще столкнусь с ним в коридоре.

Но на следующий день не выдержала — пошла в сад. Все-таки быть затворницей не мое. Да и на свежем воздухе мне всегда лучше думается.

В саду встретила Тео. Я ожидала насмешек или расспросов о том, что позавчера было, но мужчина не задал ни единого вопроса. Корвин промолчал, оставив все строго между нами. За это я была ему благодарна. Хватит того, что я унизилась перед ним.

Тео продолжил успокаивать меня насчет Лэи, чувствуя вину за то, что проговорился. Я слушала в пол уха, погруженная в невеселые думы, а потому пропустила момент, когда он, взяв меня за руку, придвинулся.

Мы стояли посреди дорожки. Узкой ее было не назвать, здесь легко бы разошлись два толстяка, но Тео прижался ко мне, словно мы в тесноте.

— Что ты делаешь? — нахмурилась я.

— Всего лишь предлагаю свою помощь. Я придумал, как обратить внимание Корвина на тебя.

— Как же?

— Заставь его ревновать.

Я еще не до конца осознала смысл сказанного, а Тео уже обнял меня. Он наклонился и впился поцелуем в мои губы. Я никак не ожидала подобной вольности от деверя.

— Прекрати! — за свободу пришлось побороться, но в итоге я оттолкнула от себя мужчину.

Губы горели после поцелуя, как если бы на них поставили постыдную метку. Мысли лихорадочно метались в голове подобно косяку испуганных рыбешек. Точно так же меня целовал Двэйн и Корвин во время инициации. Но если Двэйн не успел зайти далеко, то Тео действовал быстро и нахраписто. Его язык побывал у меня во рту. Все было совсем как с Корвином, когда он сказал, что лишил меня невинности. Получается, я только что изменила мужу?

Зажав рот рукой, бросилась прочь от Тео. Бежала, не разбирая дороги. Мужчина что-то кричал мне вслед, но я не оглянулась. Он поступил дурно и меня втянул. Я совсем не хотела изменять Корвину. Мысли такой не допускала. И что теперь? Вот она я — неверная жена. Позор мне.

Ноги принесли меня к фонтану, около которого Корвин держал меня за руку. Все бы отдала, чтобы вернуть тот момент. Мы были так близки, и мне казалось, что счастье — вот оно, совсем рядом.

До вечера я просидела у фонтана. Опустошенная и уставшая. Здесь меня и нашел дворецкий. Он передал мне приглашение от Корвина на ужин.

Первым порывом было отказаться. Как я буду смотреть мужу в глаза после измены? Все так запуталось… Но потом пришло осознание: лучше всего признаться и получить справедливое наказание.

Наверное, Корвин захочет со мной развестись, думала я, плетясь в столовую, где ждал муж. Что ж, я это заслужила.

Корвин стоял около окна, боком ко мне, и я не отказала себе в удовольствии полюбоваться мужем, пока он меня не заметил. Грудь сдавило, корсет и тот не так жал, как странное чувство, овладевшее мной.

— Эйвери, — он обернулся, и я вздрогнула от его голоса. — Прошу присаживайся.

Я заняла место за круглым обеденным столом. Малая столовая была рассчитана на четырех человек, но сегодня мы были одни. Горели свечи, слуги скользили на полу подобно теням, в углу музицировал скрипач — обстановка располагала к расслаблению, но я была далека от него как никогда. Нервы мои натянулись и вот-вот грозились оборваться, что привело бы к истерике.

— Вчера я повел себя невоспитанно. Я не должен был так реагировать на твое появление, — говорил Корвин, пока слуги накрывали на стол.

Если он сейчас извинится, я закричу. Не ему следует просить прощения! Это я вела себя недостойно. А что касалось его якобы отношений с Лэей, это были лишь слова Тео. Учитывая последние события, мое доверие к нему подорвалось.

— Замолчи, — перебила я. — Умоляю. Я этого не стою.

— Не стоишь чего? — нахмурился муж.

— Твоих сожалений. Сегодня я поступила ужасно, — я закрыла лицо руками. — Я недостойна быть твоей женой.

Корвин выпрямился до хруста в позвоночнике. Я не видела его лица, прячась за ладонями, но остро чувствовала взгляд.

— Оставьте нас, — голос мужа звучал спокойно, когда он обратился к слугам.

Стихла музыка, послышались удаляющиеся шаги. Хлопнула дверь, теперь мы, в самом деле, только вдвоем.

— Говори, — велел Корвин.

— Я изменила тебе, — я по-прежнему закрывала лицо руками. — С твоим братом.

— Когда это произошло?

Корвин не кричал и не ругался, только тон его голоса становился все более холодным. У меня даже мурашки побежали, словно муж выдыхал в мою сторону ледяной смерч.

— Сегодня днем.

— Где?

— В саду, — я всхлипнула.

Пальцы Корвина сомкнулись на моих запястьях. Дернув, он убрал руки от моего лица. Наши глаза встретились. В его я прочла свой приговор — казнить, нельзя помиловать.

— Ты отдала ему свою невинность? — прошипел Корвин.

— Нет, разумеется, нет. Моя невинность принадлежит тебе. Ты забрал ее в ночь инициации.

Пальцы Корвина на моих запястьях дрогнули. В его глазах мелькнуло сомнение и, кажется, надежда.

— Расскажи, как именно все было. Что сделал Тео?

— Он меня поцеловал. Так же, как ты во время инициации, — прошептала я. Признаваться в грехах невероятно трудно.

— Поцеловал? — задумчиво переспросил Корвин, отпуская мои руки. — В губы?

— Да, — я склонила голову к полу.

Я приготовилась к тому, что муж станет ругаться. Может, разобьет пару тарелок из дорогого сервиза. Или прогонит меня прочь. Но Корвин расхохотался.