Может она вылезла где-то в другом месте? Может уже ушла домой? Чёртова ночь, ни хрена не видно под водой! Я вынырнул, набрал воздуха, погрузился снова.

На дне показалось что-то белое, я поплыл глубже, хватаясь за край её платья. На ней уже не было пут, а её руки обездвижено зависли перед собой, стремясь к поверхности, над горизонтальным телом девушки. Адель почему-то не пыталась всплыть, хоть глаза и были распахнуты. Она увидела меня, протянула ко мне руку, но медленно её взгляд потух под закрывающимися веками.

– Нет! Нет! – прокричал я в воду, теряя драгоценный воздух.

Чёрные волосы, словно тина, разлетались вокруг. Побледневшая кожа дала понять, что та уже изрядно замёрзла, хотя не пробыла под водой и двух минут. Словно утопленница…

Такое зрелище напугало меня до мурашек. Я наконец схватил её за руку, и потащил на поверхность. На берегу я положил Адель животом на подставленное колено, пока вода медленно вытекала из её рта и носа, меня трясло от страха. Только бы не умерла!

Я испугался! Перевернул. Прислушался, сердцебиение есть, дыхание отсутствует. Я начал делать искусственное дыхание. Такие холодные губы… Её тело было холодным, бледным, безжизненным. Отогнал от себя последнюю мысль.

Адель закашлялась и выплюнула остатки воды сама, подняла на меня обессиленный взгляд.

– Ненавижу, – и снова потеряла сознание.

Что? Меня ненавидит? За что? Я не понимал, почему. Но потом догадка заполнила разум. Если бы не я, никто бы не относился к ней, как к врагу народа. Это действительно моя вина. Ведь кроме меня, она никому ничего не делала плохого.

На кой чёрт было изводить её? Придурок! Теперь все случившиеся злоключения всегда будут связаны со мной. Надо срочно это прекратить.

«Ненавижу» – прозвучало эхом в моей голове. Эта мысль во мне почему-то вызвала мурашки по коже. Я не хотел, что бы она меня ненавидела. Уважала, может, даже боялась, но не ненавидела. А что если она никогда не поверит мне, и до конца дней будет ненавидеть? Жуткий мороз пробежал по телу, плечи невольно содрогнулись. Я не хотел этого. Я отчаянно не хотел верить в то, что она меня ненавидит.

Вызвал подмогу, и умчался с ней на руках в ближайшую больницу.

Адель Флеминг

В глаза ударил яркий свет. Пахло стерильно. Я еле разлепила веки, огляделась. Медицинская палата слепила своей белизной. Я на кушетке в непонятной ночной рубашке, слева от меня прикроватный столик и пара стульев, чуть дальше стена с окном. Напротив была дверь и в левом углу диванчик. С правой стороны стоял какой-то шкаф, а справа от меня – переездная тумбочка с аппаратом искусственной вентиляции лёгких, который я обнаружила на себе.

Содрав маску с лица, вдохнула носом воздух. Запах не изменился. Другой аппарат противно пищал в ритм с моим пульсом. Увидела слева от себя чью-то голову, посапывающую лицом в мою постель. Я запустила пальцы в белые волосы. Мягкие, хм. Точно не отец, слишком светлые. У него они чуть короче и темнее. Голова поднялась, и передо мной предстал Салливан младший. Тьфу, почему я вообще его отца вспомнила? Брежу, наверное.

Эдриан сначала расплылся в улыбке, а потом спохватился и как закричит:

– Очнулась! Сестра, сестра! – подскочил он ко мне, обнимая.

В палату вошла медсестра, Эдриан резко отпрянул от меня, будто вспомнил, что-то неприятное и отвернулся. Женщина измерила мне температуру, проверила реакцию зрачков, осмотрела меня внимательно. Посмотрела записи моей кардиограммы и вышла, позволяя парню вернуться на своё место. Аппарат с маской она увезла с собой.

Эдриан долго молчал. Я не понимала, что он вообще здесь делает. Меня начало знобить, тело покрылось мурашками, блондин снял куртку и накинул мне на плечи, сам куда-то вышел.

Врач зашёл со специальным согревающим одеялом в руках, следом Салливан. Я сняла куртку, и меня накрыли этим чудом техники, которое согрело меня секунд за тридцать.

Чуть позже пришла другая женщина, она долго говорила ос мной, выясняя какие-то мелочи и записывая всё в тетрадку. Кажется, она по части мозгов. Удостоверившись, что я всё помню и у меня нет никаких отклонений, она ушла.

Салливан посидел со мной в тишине ещё примерно с час, а потом улёгся на диванчике в углу палаты и мирно засопел. Я глянула в окно – ночь. Вспомнив все прошедшие события, сделала вывод: либо я была без сознания несколько часов, либо сутки. Но что здесь делал этот стервец?

Утром вместо блондина я обнаружила рядом с собой брюнета. Роберт смиренно ждал, пока я проснусь, что бы поздравить меня.

– Ты победила в квесте, сумев скрыть то, что являешься ведьмой. Ну и не утонуть при проверке Божественной Рекой.

– Божеством Реки, – поправила я парня. – Давно ты тут сидишь?

– Нет. Как ты себя чувствуешь?

– Да, нормально, вроде, – я не понимала, почему он здесь сидит. Почему он? Возле меня? – Правда, сон странный приснился, будто Салливан был тут со мной, но в остальном хорошо. А ты не знаешь, как там Джек? Я видела, как его ударили по голове.

– Он в порядке. А вот Эдриан тебе не приснился. Волновался о тебе. Сутки сидел здесь, никого кроме врачей не подпуская.

– Ага, после того, как сам же чуть не утопил, – вспомнила я прищуренный взгляд тёмных глаз. Это точно был Эдриан. Иначе с чего бы он так обо мне заботился? Шкурку свою спасал. – Шакал.

– Почему ты думаешь, что это он?

– А кто ещё? Был его черёд делать ход, он его сделал, а больше мне воевать не с кем. Но это, – я развела руками по палате, – я ему так просто не подарю.

Роб не выдавал никаких эмоций. Он сморщил нос, сжал немного губы и затем выдал мне:

– Адель, это сделал не Эдриан. Осле того случая н вечеринке, думаешь он продолжит тебя доставать? Он спас тебя. Никаких подлянок больше не будет, – я не могла осознать его слов. Вот не воспринимала я эту информацию. Как так не будет?

– А кто же… А как… – Я не могла подобрать слов, что бы сформулировать свой вопрос, но Роберт сам нашёлся.

– Те ребята, что бросили тебя в воду…. Они хотели выслужиться перед Эдрианом, но… – помедлил брюнет. – Но не поняли, чего он хочет на самом деле.

– А чего он хочет? – скептически спросила я. Я вот тоже не понимаю, какие желания могут водиться в тёмной душе этого светлоголового. Может, он так припугнуть меня решил? А после случившегося подослал друга, что б тот его отмазал.

Нет, не имеет