– А какой аванс вы мне дадите?

– Две тысячи, – тотчас ответил Артаусов и небрежно кинул Климу кредитную карточку. – Разумеется, долларов.

У Клима так учащенно забилось сердце, что он испугался, как бы не стала подпрыгивать правая рука. Он немедленно подписал договор, чувствуя, как в голове начинает шуметь. «Вот это да!» – подумал он и склонился над кроссовками, делая вид, что завязывает шнурки. На самом деле он прятал от Артаусова неудержимо растягивающееся от счастья лицо.

– Этой кредитной карточкой ты сможешь расплачиваться в магазинах за продукты, одежду, технику, в общем, за все, что пожелаешь иметь. Я буду регулярно переводить на твой счет деньги. Ты ни в чем не будешь нуждаться. Главное, работай!

Клим взял кредитку липкой ладонью. Артаусов подвел его к двери и легонько подтолкнул в спину.

– Удачи!

«Я сидел, чинил ракету… – мысленно повторял Клим. – Кто-то навалил в газету… Как же дальше?» Он не помнил, как очутился на улице. В ноздри ворвался удушливый запах автомобильных выхлопов. В глаза нахально заглядывали рекламные щиты. Вокруг было шумно и суетно. На глаза Климу навернулись слезы. Он смотрел на мутные дома, машины и рекламные вывески и думал, что этот город покорился ему и начал платить ему дань за его талант. «Разве я мог мечтать об этом? – думал Клим. – Жизнь так круто изменилась, что меня чуть на части не разорвало!»

Ему неудержимо захотелось опробовать в деле кредитную карточку, и ноги сами собой занесли его в продуктовый супермаркет. Там было такое многообразие продуктов, что Клим ничего не смог выбрать, кроме бутылки водки для Кабана, заточенного в квартире.

– Еще что-нибудь будете брать? – спросила кассирша с добрыми и лукавыми глазками.

– А можно? – спросил Клим.

– Нужно! – рассмеялся благообразный, как Робин Гуд, охранник и подтолкнул к Климу тележку на колесиках.

Клим вернулся в торговый зал и принялся хватать с полок самые яркие упаковки и банки с неизвестным содержимым. Увлекшись, он набрал полную корзину. Какое чудо! С него никто не требовал денег, не надо было судорожно копаться в карманах. Кассирша лишь поиграла его кредитной карточкой и вернула ее – целую и невредимую.

Климу пришлось взять такси. Десять тугих пакетов заполнили заднее сиденье. Клим сел рядом с водителем. Он чувствовал себя необыкновенно хорошо. «Вся моя жизнь до сегодняшнего дня была прожита зря», – подумал он, поглаживая полированную поверхность кредитки.

В магазине электроники он купил себе маленький цифровой диктофон. Потом подумал и купил еще один. По пути ему попался «Макдоналдс», и Клим набрал целый пакет жареной картошки и гамбургеров. Сонный и подпухший Кабан долго перебирал покупки, тупо глядя на пестрые этикетки, и, лишь когда добрался до водки, немного пришел в чувство.

– Вот она, настоящая жизнь! – взволнованно говорил Клим, ходя кругами вокруг стола. – Открывай что нравится, ешь, пей! Ты когда-нибудь видел такое богатство?

– Говно, – сказал Кабан, попробовав средиземноморские каперсы по безумной цене, и сплюнул в окно. Потом он попробовал маринованные мидии в винном соусе, и его чуть не стошнило.

– Ты просто ничего не понимаешь в настоящей еде, – пытался убедить его Клим, гоняя во рту скользкий кусочек вареной виноградной улитки. Он пытался его проглотить, но мылкая субстанция всякий раз выбегала из горла и пряталась где-то под языком. В конце концов спазм так сжал его желудок, что Клим выскочил из-за стола и заперся в туалете. Вскоре туда же стал ломиться Кабан, уговаривая Клима выйти как можно быстрее.

Поужинали они водкой с черным бородинским хлебом.

– Пора за работу, – сказал Клим, когда почувствовал, что его начинает развозить, как снеговика на весеннем солнышке.

Продавцы одежного магазина узнали Клима, который купил у них сегодня утром обновку, но улыбаться ему не стали, ибо их сильно смутил Кабан. Перешептываясь и стараясь не выходить без острой надобности из-за прилавка, они пристально наблюдали за тем, как Клим подбирает для своего товарища одежду, прикладывает к его засаленной груди рубашки разных фасонов и цветов и любуется прищуренным глазом, как если бы выбирал обои для туалетной комнаты. Испугавшись, что этот процесс может безнадежно испортить товар, в торговый зал рискнул выйти самый плечистый и отважный менеджер. Заслонив собой вешалки с рубашками, аки свое дитя, он поинтересовался, какую рубашку господа подбирают и какой суммой располагают. Клим через плечо сунул ему кредитную карточку, и менеджер удалился на непродолжительное время. Вернулся он другим человеком, хотя было видно, каких титанических усилий ему стоило улыбаться и вести себя дружелюбно. Он принес с собой белую шелковую рубашку, черные брюки с едва заметной серебристой полоской и туфли.

– Вашему товарищу я бы порекомендовал эти модели, – сказал он, незаметно обрывая ценники.

Переодеваться в тесной кабинке со шторкой Кабан отказался наотрез, и пришлось возвращаться домой, чтобы примерить обновку. Менеджер был прав, с Кабаном произошли разительные перемены. Можно было сказать, что это уже другой человек, одетый с иголочки, во все новенькое и блестящее, как конфетный фантик. Вот только лицо здорово портило общее впечатление; можно было подумать, что молодой богатый человек в Хэллоуин нахлобучил маску вампира или какого-то серийного убийцы. Но Клим не сказал Кабану об этом, лишь посоветовал сходить в салон красоты «Чародей», потому как исправить лицо Кабану можно было только чарами.

После недолгих поисков Клим завел своего телохранителя в какую-то роскошную студию красоты, где битый час над его лицом трудилась целая бригада парикмахеров, визажистов и косметологов, пытаясь вылепить из физиономии Кабана нечто более-менее благообразное. Когда Кабан вышел на улицу, у Клима мурашки поползли по спине. На него надвигалось странное существо, полуробот-получеловек с выщипанными бровями. Под толстым слоем тонального крема теперь лишь угадывался узкий лоб, свирепые надбровные дуги, глубокие садистские складки на щеках. Широкую челюсть да изогнутые коромыслом губы замаскировать не удалось. Кабан по виду Клима понял, что фокус не удался, и немедленно смыл грим в фонтане, оставив на поверхности воды жирные розовые пятна.

Наверное, сделал он это зря, потому как на входе в казино, которое Клим выбрал в качестве источника информации для новых романов, Кабана остановили накачанные парни с пластиковыми карточками на груди.

– К сожалению, вас мы не можем пропустить, – сказали они Кабану, профессионально оттеснив его от Клима, который шел первым.

Клим не знал, что такое фейс-контроль, и начал возмущаться.

– По какому праву? – подбоченившись, закричал он. – Чем он вам не понравился?

– Вас мы не задерживаем, молодой человек, – с каким-то скрытым смыслом сказал Климу один из парней.

– Да вы знаете, кто я такой? – кипятился Клим. – Да я сам Клим Нелипов!

– А нам хоть Клим Ворошилов. Вас мы пропускаем, а этого – нет…