litbaza книги онлайнСовременная прозаМоя еврейская бабушка - Галия Мавлютова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 85
Перейти на страницу:

– Да послушайте вы меня, мне ведь никто не верит! – взмолился он и сцепил кисти рук в замок.

Глаза у мужчины слегка повлажнели. О, Господи, не плакать ли он собрался? Наверное, он все-таки сумасшедший.

Я нащупала ладонью кнопку вызова. Посетитель проследил взглядом за моей рукой, так что пришлось поменять намерения. Я пробежала пальцами по столу, будто бы играю на рояле. Если сумасшедший догадается, что я его боюсь, мне крышка. Пока дежурный прибежит, меня уже не будет на этом свете. Ничего, как-нибудь справлюсь с ним своими силами.

– Уговорили, рассказывайте, только без предисловий!

В моем голосе зазвучал металл. Я уже не говорю, я приказываю, а приказной тон для сумасшедших подобен душу Шарко. Они сразу становятся тихими и покорными.

За окном безумствовала белая ночь, впереди романтическое свидание, меня ждет любимый мужчина. Даже короткая задержка перед свиданием кажется страшной пыткой. А тут такая катавасия… Нежданно-негаданно нагрянула явка с повинной! И почему его развезло на раскаяние к полуночи? Нет, чтобы с утра, чтобы все чин по чину, когда и следователь под рукой, и оперативная машина на бензине. А сейчас что? Ни машины, ни бензина, ни следователя, ни опергруппы. Все разбежались, как тараканы.

Я вздохнула и приготовилась слушать исповедь интеллигента. Наверное, начнет с тонких изломов души. Будет морочить мне голову рассказами о моральном убийстве, дескать, одним словом убил великую и единственную любовь… и далее по тексту. Ничего преступного в лице мужчины я не разглядела. Тонкое, немного женственное, кстати, из таких самые оголтелые гомосексуалисты получаются. Надо бы записать его имя. На всякий случай.

– Ваше имя? Надо записать, таков порядок. – Я достала журнал, щелкнула ручкой.

– Рафаэль, – сообщил он и улыбнулся.

Улыбка вышла милой и естественной, она очень шла ему, улыбающийся, он стал похож на десятилетнего мальчика, тонкого и загадочного.

– Вам идет ваше имя, вы и впрямь похожи на Рафаэля. – Я тоже улыбнулась, все еще надеясь, что все само собой рассосется. Но ничего не рассосалось.

– Вообще-то, меня зовут иначе. – Он снова подарил мне свою мягкую улыбку. – Но мое имя не имеет отношения к делу.

И снова холодок пробежал по моему телу. Имя для него ничего не значит. Меня кавалер ждет, а я тут с чужой душой в потемки играю. Лучше помолчу. Может, он быстрее выговорится.

– Я ее убил. Вот. – Он посмотрел на меня честными глазами. И больше не улыбался.

– Идемте к дежурному, там напишите заявление. – Металл в моем голосе исчез, я старалась говорить как можно мягче.

– Не надо к дежурному. Он мне не поверит. – Рафаэль испуганно всплеснул руками. – Я уже был там.

Он кивнул в сторону дежурной части. Час от часу не легче. Дежурный его послал, а Рафаэль, не долго думая, притащился в мою каморку.

За окном становилось все светлее. Белая ночь отвоевывала свое право на жизнь. С улицы доносились приглушенные крики, слышался лязг трамвайных рельсов, где-то на Рыбацкой плакал ребенок.

Я выключила настольную лампу, но ощущение безысходности не прошло. Мы молча сидели по разные стороны стола. Он смотрел на меня, а я старательно делала вид, что сочувствую одинокой тоскующей душе. Но я не верила ему. Врет он. Никого он не убивал. ТАКИЕ НЕ УБИВАЮТ. Такие могут сидеть и молча смотреть, не в силах встать и уйти. У него нет воли. Нет самолюбия. Форма души у него аморфная. Лишь бы время у людей отнять. Его самого убить мало за то, что он чужое время ворует.

– Как вы ее убили? Каким образом? Где труп? – начала я расспрашивать, чтобы хоть что-нибудь сказать.

– Не знаю…

Он явно растерялся от моего вопроса. И затих, сгорбился, стал меньше ростом.

– Ну вот что, сейчас я запишу ваше имя, раз уж вы пришли ко мне, а завтра приходите, поговорим. – Я решительно ткнула ручкой в страницу журнала.

Он покорно кивнул, словно извинялся за свое бестолковое поведение.

– Дима. Дмитрий Шулькин, – спохватился он, предупреждая мой следующий вопрос.

Я не выдержала, возвела глаза наверх, взывая к Господу, заодно покрутила головой от отчаяния.

– Несерьезная у вас фамилия, нет, чтобы Шулин, или там Щукин, а то Шулькин, надо же… – Я уже строчила ручкой, пытаясь скорее закончить с неприятным делом.

– Мне нравится моя фамилия, – Рафаэль сделал мне замечание, но в вежливой форме. Я поморщилась.

– Да это я так, не обращайте внимания. – И помахала ручкой в воздухе. – Так придете завтра?

– Не знаю…

Он еще больше испугался, его как-то странно передернуло; мужчина посмотрел в окно, затем огляделся, словно только что увидел, где находится.

И вдруг – вскочил и испарился, словно растаял в белом сумраке июньской ночи. А я так сидела с поднятой ручкой, будто дирижировала невидимым хором. Я взялась за трубку прямой связи с дежурной частью, но, после недолгого размышления, не стала ее поднимать. Покидала журналы в сейф, закрыла ящики стола, взяла сумочку, но что-то мучило меня, не давало покоя.

Я набрала номер убойного отдела на Литейном, пусть там решают, что делать с Рафаэлем. После моего путаного рассказа о странном посетителе, дежурный оперативник разразился долгой нецензурной тирадой в мой адрес. Чего я только не услышала! И почему это я звоню в первый час ночи, и почему он должен переться на Петроградку, и почему именно ко мне являются всякие странные субъекты. Ни к кому не являются, а ко мне вот так запросто, с явкой с повинной. Я терпеливо слушала.

– Я знаю, почему ты мне звонишь! – Разрывался на части несчастный опер с Литейного. – Ты хочешь снять с себя ответственность. Вдруг он все-таки убил свою жену. А ты боишься, что тебя взгреют за халатность.

– Боюсь, что же мне не бояться-то, разумеется, боюсь. – Я покивала головой в знак согласия с собеседником. – Но я не верю, что он мог убить. Такой мухи не обидит.

– Тогда не поеду! – заявил дежурный оперативник. – Раз он вызывает у тебя высокое доверие – не поеду.

– Как знаешь… – Я снова покивала головой, как будто он мог видеть меня в эту минуту. – Тебе видней.

– А как его фамилия? Шулькин, говоришь? Подожди минутку…

Оперативник исчез из эфира. В телефонной трубке на всю ивановскую голосом Киркорова разливался телевизор. Я смотрела в белую ночь, расчерченную квадратами окна, и мне хотелось плакать. На что я трачу свою бесценную молодость? О чем я буду вспоминать долгими бессонными ночами в глубокой старости? Мне надоело выслушивать мат от коллег по службе. Даже по телефону.

– Этот твой Рафаэль Шулькин не числится по учетам. Ранее не судим, в ПНД не лечился, значит, не псих, но самое важное, что я хочу тебе сказать, этот твой Дима Шулькин абсолютно неженатый мужчина. Он не был там ни разу! А ты мне морочишь голову!

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 85
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?