— Пусть.

— А какой второй вопрос?

— Что там с моими акциями, Федор Миронович?

— С твоими а…

— Ведь у дяди был контрольный пакет акций фабрики?

— Кто тебе это сказал?… Нашлись, значит, доброжелатели. И что ты хочешь с ними сделать?

— Я подумаю.

— Ты же ничего не понимаешь в бизнесе. Я так думал, что ты захочешь их продать.

— Может быть.

— В любом случае полгода после смерти Виктора еще не прошло, ты пока можешь только подать заявление об открытии наследства. Но получить все…

— Что вы сделали с акциями, Федор Миронович? Вы их уже продали?

— Я… Нет, все в порядке. Ты мне не доверяешь, девочка?

— Отчего же?

— Лучше бы ты мне доверяла. Послушай, давай к тебе завтра заедет Мирон?

— Зачем?

— У тебя от одиночества странные мысли лезут в голову. Какая-то чужая женщина, которой ты хочешь оставить безумные деньги…

— Она любила Марка. И он ее любил.

— Какая чушь!

— Вызнали?

— Что?

— Что вы об этом знали?

— Ничего я не знал! Извини. Мне не было дела до твоего мужа, а жаль. Надо было вывести его на чистую воду, пока он еще был жив. А теперь…

— Что теперь?

— Думаю, у тебя слишком непредсказуемая реакция на все. Должно быть, это из-за твоей болезни.

— Я абсолютно здорова. И моя фобия лечится.

— Кто тебе это сказал?

— Вы же сами советовали мне обратиться к психотерапевту.

— А ты умнеешь, девочка. На глазах умнеешь.

— Вы на меня не обиделись, Федор Миронович?

— Что ты, что ты. Имеешь полное право знать, как обстоят дела. Я готов представить тебе полный отчет.

— После. Как только я смогу нормально ходить, я приеду.

— Может, за тобой машину прислать?

— Не стоит. Это ведь очень удобно, не так ли? Удар по голове, потом машину столкнуть с моста и поджечь. Чтобы никаких улик.

— Что ты такое говоришь?!

— До свидания, Федор Миронович. Я вам еще позвоню.

— Всего хорошего, Марина.

Звонок.

— Да? Говорите.

— Это Игорь Анатольевич из детективного агентства.

— Игорь А…

— Не говорите ничего, телефон наверняка прослушивается.

— Что?

— Я так предполагаю. За вас взялись всерьез. Я насчет вашего последнего поручения.

— Ах, да!

— Может быть, мне лучше вернуть вам деньги?

— Но почему? Почему?!

— Ничего не получается. И потом: после смерти вашего мужа все это не имеет никакого смысла.

— Нет, никаких денег мне возвращать не надо.

— Но я же не могу их взять себе, потому что…

— Попробуйте еще раз. Хотя… Вы правы. Это уже не имеет никакого смысла. Послушайте, как ее зовут?

— Кого?

— Аллу. То есть фамилия, имя, отчество?

— Сечкина Алла Владиславовна, тысяча девятьсот семьдесят восьмого года рождения. А зачем вам?

— Надо.

— Послушайте, вы уверены, что не хотите получить деньги назад?

— Да. Уверена. Вы знаете, что она беременна? От моего мужа?

— Вот как? Нет, не знаю. Это тема для разговора. Тогда я вас понимаю. Я поеду к ней еще раз.

— На меня столько свалилось последнее время! Кажется, еще чуть-чуть, еще одна капля — и нервы мои не выдержат. Похоже, мне снова понадобится ваша помощь.

— Всегда готов. Вы хорошо платите.

— Да-да. Пожалуй, я переведу еще денег на счет вашего агентства.

Длинные гудки.

— Добрый вечер. Приемная врача-психотерапевта Анисимовой…

— Мне доктора. Срочно.

— Простите?

— Ольгу Павловну.

— Как вас представить?

— Рина.

— Простите, я вас не узнала…

— Да не буду я богатой! Не буду! Никакой не буду!

— Простите? Соединяю с Ольгой Павловной.

— …Здравствуйте, Рина.

— Да. Здравствуйте.

— Что с вами?

— Я… Я выпила… Немного.

— Господи, Рина! Зачем?

— Не знаю. После всего этого мне захотелось вдруг чего-то… Сама не знаю. Позвонила в ресторан, заказала много-много вкусной еды. Хотя есть не хочу. Так все и стоит. Крышку приподниму — запах, вкусный, манящий запах. Но им уже и сыта. А в рот кусочек положить… Нет, не могу. Вот вина — да. Выпила. Думала, что станет легче, а я… А мне…

— Сколько вы выпили?

— Немного. Полбутылки. Но я допью.

— Рина, в состоянии депрессии алкоголь противопоказан. Он только усугубляет…

— Да? Вот я и думаю: отчего это мне хуже? Вино, говорят, веселит. А мне еще хуже. Выпила, и такая тоска вдруг взяла. Такая тоска… Вы себе даже не представляете!

— Рина, не надо больше пить. Вам это не поможет.

— Может, покурить? А? У меня остались сигареты. От Марка. Ха-ха! Маленькое наследство.

— Не надо, Рина. У вас сердце больное.

— Да? У меня-то больное. Точно. А она беременна.

— Кто?

— Любовница моего мужа. У нее будет ребенок. Вы не представляете, в каком я состоянии. Мне вдруг захотелось отдать ей все. Все деньги, всю эту еду, что стоит здесь… Ей, наверное, очень хочется есть. Беременные женщины всегда хотят есть, так?

— Не обязательно. Первые месяцы у них сильный токсикоз. В таком состоянии, напротив, от запахов плохо. Тошнит.

— А у вас дети есть?

— Рина, не надо об этом.

— Мне даже вино не помогает. Но как? Чем заглушить эту боль? Это же невозможная мука. Перед глазами все плывет, в голове туман, ноги не держат, а боль… Боль все равно осталась. Почему?

— Ничего больше не пейте. И лекарств тоже. Постарайтесь лечь и уснуть.

— А если будет звонить телефон? Как только я засыпаю, обязательно звонит телефон. Или мне это кажется?

— Отключите его.

— Я…

— Рина, вы должны это сделать. Чтобы выспаться и прийти в себя, вы должны отключить телефон.

— Я… Я попробую. Уже поздно. Темно. На улице темно. Зимой так рано темнеет. Я даже не заметила приближения праздников. Похоже, что это последний год моей жизни. Через новогодний рубеж мне не перевалить, нет.