Наталья что-то тихо ответила мне, затем отошла от телефона и вновь взяла трубку только спустя пару минут. Но зато теперь она сразу сказала:

— Записывайте.

Я схватила первое, что попалось под руки: свой старый блокнот и какой-то цветной карандаш, давно валявшийся на газете с недоразгаданными кроссвордами, и принялась черкать диктуемые адреса и телефоны. После того как все записи были сделаны, я предприняла еще одну попытку договориться о дальнейшей встрече, сказав:

— Я надеюсь, что, когда вы придете в себя и вам станет лучше, мы все же сможем с вами немного побеседовать по поводу вашей сестры. Вы как, согласны?

— Я… я не знаю. Я вообще ничего не понимаю, ничего не знаю, я… Я так устала… — Вслед за этим наш разговор прервался — Наталья повесила трубку.

Я посочувствовала бедной девушке, потерявшей самого близкого человека на свете, человека, с которым она проводила куда больше времени, чем с родителями, человека, которому, наверное, доверяла больше, чем подругам и друзьям. Ее можно было понять. Пожалуй, я бы и сама вела себя точно так же и чувствовала себя так же, если бы с кем-то из моих подруг случилось подобное. Ну а сестру мне бог не подарил, наверняка заранее зная, какому опасному и сколько времени и сил отнимающему труду я решу себя посвятить.

Имея в наличии несколько телефонов, я попыталась позвонить по ним, но моя попытка не увенчалась успехом — ни к одному телефону никто не подходил. Оставалось надеяться только на то, что те двое, что телефонов не имели, окажутся дома и я смогу с ними побеседовать.

Убрав со стола грязную чашку из-под кофе, я сполоснула ее, закинула на плечо сумочку и покинула свою квартиру. Оказавшись на улице, села в свою машину и, глянув на записи, отправилась на поиски одной из подруг Алены. Некая Лидия Ступина жила в моем районе, так что до нее мне было ехать не так уж и далеко. А учитывая еще и то, что я хорошо знала свой район, путь до ее дома занял у меня не более пятнадцати минут, и вскоре я уже стояла перед металлической дверью и с усилием давила на маленький звонок.

Минуты через две после этой процедуры мне открыла дверь молоденькая совсем девушка, и я сразу поняла, что на этот раз мне повезло — я наткнулась как раз на ту особу, что мне и была нужна. По моим прикидкам, девушке было не многим более двадцати, хотя выглядела она так наивно, что тот, кто плохо разбирается в людях, дал бы ей лет шестнадцать. Волосы у девицы были темные, немного волнистые у висков. Лидия заплетала их в тугую косу, явно избавляя себя таким образом от лишних хлопот и проблем с прической, особенно в ветреную погоду.

Что же касается лица, то оно требовало особого, отдельного разговора, так как было очень необычным и совершенно нестандартным. Глаза у девушки казались очень глубоко посаженными, хотя на самом деле на них просто сильно нависали веки, немного припухшие от природы. Ресницы, обрамлявшие глаза, были длиннющими и загнутыми вверх, нос маленьким и аккуратным, а губки припухшими, словно после частых поцелуев. Одним словом, девушка была невероятно привлекательной, хотя ее красота и была слегка кукольной и ненатуральной. Я так засмотрелась на ее интересное лицо, что не сразу и сообразила, что нужно бы что-то сказать. И я просто спросила:

— Вы Ступина Лида?

Девушка, удивленно глядя на меня, кивнула и поинтересовалась:

— А вы кто такая?

Я представилась и коротко сообщила о причине своего посещения.

— Ну что ж, тогда проходите, — буднично сказала девушка и отошла в сторону от двери, освобождая мне проход.

Я прошла мимо нее, отметив про себя, что и фигуркой бог эту красотку не обделил. Я оказалась в очень уютной и со вкусом обставленной квартире, которую даже и описывать не стану, так как это заняло бы слишком много времени. Скажу только, что все здесь гармонично дополняло друг друга и подчеркивало такое качество хозяев, как стремление к постоянству.

Сев в мягкое кресло, на которое указала мне красотка Лида, я тихонечко откашлялась и, решив не ходить вокруг да около, напрямую спросила:

— Вы слышали, что случилось с вашей подругой? Ну да, наверняка слышали, раз не удивились, когда узнали, что я частный детектив.

Девушка кивнула.

— Что ж, тогда, пожалуйста, расскажите мне о вашей подруге. О том, какая она была, какими чертами характера обладала, одним словом, все, все, все. Можете это сделать?

— Постараюсь, — ответила приятным голоском девушка. Затем тяжело вздохнула и, с минуту помолчав, начала рассказывать: — Алену я знаю давно, еще со школы. Ничего плохого о ней не скажу, хотя недостатки найти можно в каждом. Многие почему-то считали Алену замкнутой, но я думаю, что она скорее просто была задумчивой, погруженной в себя. Общалась она со всеми достаточно легко, но слишком уж сильно ни с кем не дружила.

— То есть вы хотите сказать, что настоящих подруг она не имела? — уточнила я.

— Да, у нее все были просто знакомыми.

— Но кто-то же был для нее объектом для подражания, тем человеком, с которым она всем делилась? — не совсем поверила в сказанное я. — Может, мать или сестра?

— Скорее сестра, — уверенно ответила Лида. — О ней она всегда отзывалась с восторгом. Я никогда не слышала, чтобы Алена хоть что-нибудь сказала о сестре плохого. Если честно, то я даже думаю, что она ей немного завидовала.

— Завидовала? — переспросила я. — В чем именно?

— Ну в том, что та всегда хорошо училась, ее приглашали участвовать во всей школьной, а потом и училищной самодеятельности, она прекрасно пела, танцевала. Ну и парни ей попадались лучше, чем Алене.

— А Алене что, попадались плохие? — зацепилась за эту фразу я.

— Ну, как плохие… — пожала плечами Ступина. — Это с какой стороны посмотреть. К тому же она их сама выбирала. Никто же не виноват, что ее все время тянуло к каким-то там типам, ничего собой не представляющим. Один даже некоторое время преследовал ее, утверждая, что влюблен без памяти. Это как раз перед свадьбой было, такой ужасный тип, то ли рэпер, то ли рокер.

— Расскажите о нем поподробнее, — попросила я, предположив, что столь настойчивый парень вполне может оказаться причастным к смерти Алены.

— А что про него рассказывать? Я его видела пару раз — страшный, волосатый, лохматый. Весь в железках и на мотоцикле. Алену считал своей собственностью, даже пару раз бил, я видела у нее синяки. Хотя она и не признавалась, что это его рук дело.

— А когда Алена стала встречаться со Стасом, как повел себя этот парень? — снова спросила я.

— Взбесился, конечно, — со вздохом произнесла девушка. — Все грозился его убить. Рассекал на своем мотоцикле возле его дома, но делать ничего не делал, потому что вообще-то слабак. Мы с Аленой вместе однажды застукали его у дома Стаса, когда прогуливались, так они долго ругались. Она сказала, что видеть его не хочет, что он никчемный и ни на что не способный тип, отброс общества. Он тоже что-то орал, но я сильно не вникала, это были их разборки.