– Дорогая Аделинетта, – шепчет Раффаэле. Он наклоняется. Его теплое дыхание приятно окутывает мне шею. – Луна и вода щедро тебя поцеловали.

Я молча оглядываюсь и чувствую, как во мне пробуждается что-то сильное. Скрытый огонь, о котором я давно забыла. В детстве его нещадно во мне давили. Всю свою жизнь я провела в тени отца и младшей сестры. Теперь же я впервые вышла на солнце и могу себе позволить иное направление мыслей.

Раздавленная бабочка вновь обретает крылья.

Из коридора доносятся приглушенные голоса. Дверь открывается. Входит Энцо. Я невольно краснею и отворачиваюсь, надеясь, что он не заметит. Взгляд Энцо вначале останавливается на Раффаэле.

– Она готова?

Потом Энцо замечает меня. Слова, которые он собирался произнести, замирают у него на языке. Впервые за все время нашего знакомства он меняется в лице. На мгновение мне приоткрываются его глубины.

Раффаэле внимательно наблюдает за принцем.

– У вас нет слов, ваше высочество? Сочту это за комплимент.

Энцо мгновенно приходит в себя. Они с Раффаэле переглядываются. Я смотрю на них, силясь угадать смысл их безмолвного разговора. Наконец он отворачивается от нас. Мне кажется, Энцо намеренно избегает встречаться со мной глазами.

– Завтра она начинает, – говорит он и уходит.

Над Эстенцией заходит солнце. Терен запирается у себя в покоях. Он едва не скрежещет зубами от досады.

Прошло уже несколько недель с момента несостоявшейся казни Аделины. Девчонка как в воду канула. Судя по слухам, она где-то в Эстенции. Это все, что удалось узнать шпионам инквизиции. Но Эстенция – крупный город. Здесь недолго и затеряться. Терену нужны более подробные сведения.

Терен расстегивает золотые пуговицы на своем инквизиторском мундире, снимает мундир и надетые под ним доспехи. Потом задирает полотняную рубашку, обнажая торс. Оранжевое заходящее солнце окрашивает его плечи и крепкую, мускулистую спину.

Но вечерние лучи освещают кое-что еще: лабиринт шрамов, которыми испещрено его тело.

Терен вздыхает, закрывает глаза и вертит уставшей шеей. Его мысли возвращаются к королеве. Сегодня король явился на заседание совета мертвецки пьяным. Ему пытались докладывать о настроениях в народе. А настроения эти не только мрачные, но и чреватые бунтами. Голодающий народ того и гляди восстанет против очередного повышения податей. Однако король лишь пьяно хохотал, мечтая поскорее вернуться к привычным развлечениям: охоте и любовным утехам с очередной потаскушкой. Королева Джульетта, также присутствовавшая на заседании, сидела молча. Ее глаза оставались спокойными, холодными и мрачными. Если муж и раздражал ее, она не подавала виду. И уж конечно, по ее лицу никто бы не догадался, что накануне она приглашала Терена к себе в спальню.

Терен закрывает глаза, вспоминая королеву в своих объятиях. Он дрожит от желания и тоски по Джульетте.

Взгляд Главного Инквизитора перемещается на плетку, что лежит поперек кровати. Он подходит ближе, смотрит на плетку. Ее сделали по его особому заказу. Плетка состоит из девяти хвостов, и каждый снабжен длинным лезвием из дорогого иностранного металла, платины, – для тяжести – с вкраплением стали на кончике. Лезвия настолько тонкие и острые, что самое легкое прикосновение вспарывает кожу.

Любому другому человеку удар этой плеткой превратил бы спину в кровавое месиво. Спина Терена, защищенная демонической магией, необычайно крепка. Но даже на ней металлическая плетка оставляет шрамы.

Он встает на колени. Поднимает плетку. Задерживает дыхание, затем хлещет себя через голову. Лезвия глубоко врезаются в кожу, оставляя зубчатые борозды. Терен сдавленно стонет. От нестерпимой боли у него перехватывает дыхание. Почти сразу же раны начинают затягиваться.

«Я увечное существо», – беззвучно произносит он.

Впервые Терен произнес эти слова перед шестнадцатилетней принцессой Джульеттой. Ему тогда было двенадцать, и он учился в школе инквизиции.

Он хорошо запомнил тот день. Джульетта недавно вышла замуж за одного из самых влиятельных герцогов Эстенции. Ее младший брат Энцо – тогда еще наследный принц – лежал в лечебнице. Мальчишке повезло: отравленный суп, которым его накормили, не произвел желаемого действия. А старый король – отец Джульетты и Энцо – находился при смерти.

Услышав те слова, Джульетта склонила голову, задумчиво разглядывая Терена. Потом приподняла ему подбородок, и ее темные холодные глаза встретились с его бесцветными глазами.

– Почему ты боишься на меня смотреть?

– Ваше высочество, вы избраны богами, – ответил Терен, стыдясь себя. – А я всего лишь мальфетто. Любая собака лучше меня. Я недостоин находиться возле вас.

Терен надеялся, что принцесса не разгадает его мрачного секрета. С недавних пор у него стали проявляться странные, демонические силы.

Джульетта улыбается:

– Малыш, а если я прощу тебе твою увечность, ты поклянешься быть всегда преданным мне? Ты сделаешь для меня все?

Терен взглянул на нее, исполненный отчаяния и желания. Джульетта была удивительно красива. Нежное лицо сердечком, темные локоны. Королевская кровь. Боги уберегли ее от кровавой лихорадки. Само совершенство.

– Ваше высочество, я готов принести вам любую клятву. Моя жизнь и мой меч принадлежат вам. Я всецело ваш.

– Прекрасно. – Джульетта наклонилась к нему. – А теперь скажи: кто, по-твоему, должен бы править нашей страной после моего отца?

Терен вспыхнул от ее прикосновения. Вопрос принцессы смутил его.

– Наследный принц, ваше высочество. Это его законное право.

Глаза Джульетты посуровели. Неправильный ответ.

– Ты говорил, что мальфетто хуже любой собаки. Неужели ты хочешь видеть мальфетто своим королем?

Терен как-то не думал об этом. Когда его отец возглавлял Ось Инквизиции, они с Энцо бегали по дворцовым садам, играли, мерились силами. Их даже считали друзьями. Во всяком случае, так казалось взрослым. И во время учебных поединков их всегда ставили в пару. Слова принцессы привели Терена в замешательство. С одной стороны, если следовать закону, трон должен унаследовать Энцо. Но кровавая лихорадка жестоко обошлась с принцем. Нужен ли стране такой король?

– Нет, ваше высочество, – замотал головой Терен. – Я бы этого не хотел.

Взгляд Джульетты потеплел. Она снова заулыбалась. Он ответил правильно.

На мгновение у Терена мелькнула мысль: не она ли подсыпала отраву в суп брату?

Джульетта наклонилась еще ниже и произнесла слова, которые навсегда привязали его к ней:

– Делай то, что я прикажу, малыш Терен. Помоги мне избавить этот мир от мальфетто. А я позабочусь, чтобы боги простили тебе твое увечье.

Воспоминание меркнет. Терен снова и снова взмахивает плеткой.