Колин бросила взгляд на радио. Оно было выключено, но у нее в ушах все еще звучал голос диктора, говорящего о «парном» убийце. Ее словно что-то кольнуло: ведь убийцу с Грин-Ривер так и не поймали. Не меньше сорока девяти жертв – а он, возможно, еще не стар.

Машина совсем остановилась. Застряла. Колин проверила топливо. Меньше одной восьмой бака. Не хватит высидеть в длинной пробке. Мелькнула ужасная мысль: бензин может кончиться где-нибудь по дороге. Двери заперты, но едва ли это помешает безумцу пробежать под дождем, разбить окно, схватить ее за горло и затащить в канаву. Колин неудержимо захотела двигаться дальше – и быстро. При первой же возможности она свернула на дальнюю правую полосу – единственную, что еще двигалась. Колин безрассудно пробиралась через пробку, подрезая машины и вызывая сердитые гудки. Миновала место аварии на шоссе и влезла в просвет, в последний раз быстро сменив полосу. Одному зеваке пришлось отвернуть фургон к обочине, чтобы избежать столкновения. Колин бросила взгляд в зеркало заднего вида. Мужчина сделал ей вслед неприличный жест рукой. Колин глубоко вздохнула, сама себе удивляясь. Обычно она была самым вежливым водителем на дороге.

«Какого черта на тебя накатило?»

Это все нервы, сказала она себе. Включила радио, нашла какую-то музыку. Через несколько следующих миль движение на дороге поредело. Колин, сама того не замечая, все время увеличивала скорость, превысив семьдесят миль в час. Вот и ее поворот. Сворачивая с эстакады, она размышляла, не остановиться ли у заправочной станции на углу, потом решила ехать дальше. До дома хватит. А заправится она утром, когда светло. Будь благословен свет.

Колин страшно хотелось побыстрее попасть домой, но она не торопилась. Светофоры работают синхронно. Если ехать слишком быстро, все время будешь попадать на красный. Колин держалась точно на пределе и проскакивала перекрестки без помех.

Она жила на Картер-стрит, в третьем от конца доме. Все дома этого квартала были построены в пятидесятые годы и выглядели совершенно одинаково. Остроконечные крыши, обшитые досками стены. Некоторые соседи отметили свои дворы весьма впечатляющими садами. Колин же с трудом находила время косить газон. Заезжая на дорожку, она пожалела, что не потрудилась установить низковольтное ландшафтное освещение, столь популярное у соседей. Ее дом был слишком темным. Она не могла даже зажечь свет на крыльце. Не самый разумный образ жизни, когда где-то шныряет серийный убийца.

Колин открыла дверцу машины и, крепко зажав в руке ключ от дома, быстро пошла по мокрой от дождя дорожке. Инстинктивно пару раз оглянулась через плечо, потом поднялась по лестнице. Какой-то бред: в районе Пьюджет-Саунда столько женщин, с чего она решила, что может стать следующей жертвой серийного убийцы? Почему маньяк должен нацелиться на привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, которая живет одна, каждый день возвращается домой строго в одно и то же время без охраны и не имеет ни собаки, ни сигнализации в темном доме?

А почему бы и нет?

Дрожащей рукой она вставила ключ в замочную скважину. Щелкнул и открылся замок. Колин распахнула дверь и поспешно вошла. Сердце колотилось в груди. Даже не тратя времени на включение света, она захлопнула дверь и набросила цепочку. Конечно, все это было игрой воображения, но Колин чувствовала себя так, словно за ней гнались. Привалилась спиной к двери, наконец ощутив себя в безопасности.

Посреди комнаты скрипнула половица. Колин испуганно обернулась. Она ничего не видела в темноте. Ждала, прислушиваясь. Она ничего не слышала и все же боялась включить свет. Рука медленно потянулась к выключателю на стене. Щелчок. В фойе стало светло. В ее глазах отразился ужас. Прямо перед ней стоял мужчина в черном трико, его лицо скрывала лыжная маска. Он вскинул руки – как орел, готовый наброситься на жертву.

Колин хотела закричать, но мужчина опередил ее. Быстрый удар заставил женщину замолчать. Руки его хлопнули Колин по ушам. Это длилось всего лишь мгновение, но действия преступника показались жертве замедленными. Страшный удар, треск в ушах. В левом ухе громче и сильнее – били с правой руки. Сильный взрыв почти оглушил Колин. Она упала на пол. Перед глазами все расплылось. Чувство равновесия исчезло. Она беспомощно посмотрела вверх. Губы мужчины двигались, словно он говорил, может быть, даже кричал. Но Колин не слышала ни слова. Не слышала вообще ничего. Она лишилась слуха.

Барабанные перепонки порвались.

Еще одним быстрым движением мужчина перевернул Колин на живот и уперся коленом в спину. Боль в ушах усилилась, лишая сил для сопротивления. Руки беспомощно лежали по бокам. Маньяк схватил Колин за запястья и защелкнул за спиной наручники. Все тело онемело. Колин попыталась закричать, но не сумела. Она не могла бороться, однако, как ни странно, сознавала все, что с ней происходит. На шею скользнула нейлоновая веревка. Стиснула горло, лишая Колин способности говорить. Из-за лопнувших барабанных перепонок она оглохла.

Однако где-то в глубине разума звучал пронзительный бесполезный крик.

Гас не спал почти всю ночь, пытаясь решить, как лучше сказать Морган правду. Не хотелось силой вторгаться к дочери в комнату и вынуждать на разговор. Уитли терпеливо ждал на кухне, что Морган выйдет к завтраку. Но она не пришла.

В половине девятого раздался звонок в дверь. Карла. Сестра собиралась отвезти Морган в школу.

– Я могу отвезти ее сам, – сказал Гас.

Карла бросила на брата проницательный взгляд:

– Ей нужна я. Она позвонила двадцать минут назад и сказала, что не хочет ехать с тобой.

Гас посторонился. Незачем объясняться с Карлой. Она, несомненно, смотрела вчера новости и, вероятно, поверила каждому слову.

Морган прошла прямо из спальни к парадной двери, одетая и готовая для школы. Мимо отца она прошла, даже не взглянув на него.

– Морган? – окликнул он.

Она остановилась на лестнице, но не оглянулась.

– Всего хорошего, родная. Папа любит тебя.

Морган слегка повернула голову, но недостаточно, чтобы встретиться с ним взглядом. Карла за руку повела девочку к машине.

Гас посмотрел, как они уезжают, потом запер дом и сел в автомобиль. Он не собирался ехать на работу, но Бонни, его секретарша, позвонила и сказала, что организовала в фирме группу поддержки. Ничего официального. Просто кое-кто из секретарей и сотрудников хочет помочь. Собрание назначено в главном конференц-зале в девять. Гас плохо рассчитал время и опоздал на несколько минут. Одет он был как обычно: в пиджаке и при галстуке. Уитли не пытался произвести на кого-либо впечатление, просто решил, что любое изменение внешнего вида – например, одежды – только даст пищу слухам, будто он теряет контроль над собой. А это было бы лишним.

Секретарь встретила Уитли у лифта:

– Гас, слава Богу, вы здесь.

Как обычно, запыхалась. Несомненно, бегала от двери к двери, собирая людей на собрание. Бонни прозвали Марафонцем, потому что она всегда торопилась. «Книга рекордов Гиннесса» не знала об этом, однако на самом деле мировой рекорд по бегу был установлен восхитительной Бонни Де Вриз в коридорах фирмы «Престон и Кулидж».