— И был уничтожен, — закончил президент. — А те, в капсулах? Остались живы?

— Да, долго находились под воздействием препаратов. Оба в коме, как только придут в сознание, мне сообщат. Удивляет поведение противника, — сменил тему адмирал. — Уничтожить корабль, а потом на всех частотах слушать завывания аварийных маяков и не обратить на них внимания. Разве не странно?

Президент повернулся к столу и вновь всмотрелся в объёмное фото чужака.

— Знаешь, глядя на их внешность, меня не удивляет странность их поступков.

— А говоришь, ни смысла в них, ни логики. Эти существа настолько нам чужды, что мерить их нашими мерками по меньшей мере глупо.

— Что предлагает штаб?

— То же, что и раньше, — посуровел голос адмирала, — готовиться к войне. Думаю, в свете последних событий ждать осталось недолго.

— Всё думаю, откуда они появились? Служба дальнего поиска прочесала огромные районы, и нигде нет даже намёка на разумную деятельность.

— Думаю, ответы на вопросы мы получим, вернув Гарду.

— Только когда это случится?

Вместо ответа адмирал повернулся к галографу. Пошла запись. Адмирал включил указку, наведя луч на интересующий объект.

— Обрати внимание на эскортный эсминец.

Гибель корабля была красочной и ужасной. Дождавшись, когда от изрыгающего пламя и теряющего кислород эсминца отстрелятся несколько спасательных капсул, адмирал заострил на них внимание.

Запись кончилась, но в кабинете несколько секунд царило молчание.

— Думаешь, этому бедняге удалось выжить?

— Надеюсь, но это неважно. Важно, что поверхности он коснулся в полном здравии, а этого вполне достаточно.

— Выходит, малогабаритные объекты поле всё-таки пропускает. Что же дальше? Ещё один батальон, но на ранцевой тяге?

— Нет, пока позволяет время, батальонами рисковать не будем. Для начала высадим на поверхность небольшой отряд, а дальше — по обстановке.

* * *

Колючий пучок света, проникнув сквозь прикрытые веки, уколол прямо в мозг. Это окончательно привело его в чувство. После вспышки в глазах плясали всполохи, но Алексей разглядел копошащиеся над ним фигуры. Несомненно, это были люди. Серебристые комбинезоны, похожие на костюмы биологической защиты, плотно облегали тела незнакомцев. По характерным признакам Алексей определил, что из троицы, бесцеремонно срывающей с него одежду, двое являлись особами женского пола.

Он попытался сопротивляться, но вдруг обнаружил, что собственное тело ему не подчиняется. Он ничего не чувствовал. Ни рук, ни ног, ни холода, ни жара. Ощущение было такое, будто собственное «я» вынули из тела и подвесили в воздухе. Перед глазами встало слово «паралич».

«Стоп, — сказал сам себе, — я вижу людей, вижу кучу непонятных приборов, часть собственного тела. Вот оно, родное, лежит на столе. Мне что-то вкололи, и только поэтому я его не чувствую. Да и вообще, с какой стати эти уроды посмели так со мной обращаться?»

Отработанный годами приём принёс результаты. На смену тревоге пришла искусственная злость, вот только распалить себя до нужной кондиции он не успел.

Картинка вдруг сместилась, и Алексей понял, что его перевернули на бок. Перед глазами возникла часть обтянутого комбинезоном тела. Грациозно вильнув бедрами, тело уплыло в сторону, и в поле зрения попали ещё более интересные вещи.

Алексей обнаружил, что находится в огромном ангаре, сплошь забитом всевозможным оборудованием. Свет прожекторов заливал транспортёры, причудливые терминалы, висящие в нишах громоздкие скафандры и множество механизмов непонятного назначения. Неподалёку стоял знакомый по кавказским горам летательный аппарат, но самое интересное было позади него.

На направляющих, похожих на рельсы, стояли хищные остроносые машины. По их виду Алексей определил, что перед ним нечто схожее с земной истребительной авиацией. Посвятивший почти половину жизни военному делу, Алексей умел видеть присущую оружию красоту. Машины показались ему венцом смертоносного творения.

Его опять передвинули, и в поле зрения попал ещё один стол и лежащий на нём человек. Всмотревшись в лицо, Алексей узнал злополучного знакомца. Над ним тоже копошились люди в комбинезонах, но в отличие от него, гадёныш преспокойно вертелся с боку на бок. Взглянув на Алексея, сделал успокаивающий жест и улыбнулся.

«Улыбайся шире, — думал Алексей, угрюмо сверля взглядом спасённого им человека, — при первой возможности все зубы тебе выбью».

Его вновь положили на спину, в руку кольнуло, и сознание медленно угасло.

Очередное возвращение оказалось ещё более неожиданным. Обнажённого Алексея, лежащего на низком диване, с интересом рассматривала молодая симпатичная особа. Занятие так увлекло девушку, что она не заметила, как тот очнулся.

Алексей, в свою очередь, не стал беспокоить любопытную даму. Немного приоткрыл веки и, насколько было возможно, осмотрелся по сторонам.

В поле зрения попали голые, стерильно белые стены. Напротив дивана располагалась дверь и стояла одетая в белоснежный халат миловидная девушка. От неудобного положения его руки и ноги начали затекать. Понимая, что рано или поздно придётся дать им понять, что сознание к нему вернулось, Алексей решил пошевелиться, но девушка вдруг заговорила:

— А он симпатичный.

Ей ответил мужчина, стоящий за изголовьем дивана. Его не было видно, и Алексею пришлось приложить усилия, чтобы не оглянуться на голос.

— Ты видела результаты сканирования его памяти, — в тоне мужчины отнюдь не сквозило дружелюбие. — Этому симпатяге самое место в блоке смертников. Я предложил его изолировать, но совет профессоров пока отложил этот вопрос. Мы знаем о нём больше, чем он сам, не понимаю, зачем он им нужен?

— А как ты думаешь, они действительно потомки одного из потерявшихся кораблей? — сменила тему девушка.

— Одичавшие потомки, — ответил голос. — К сожалению, это бесспорно, у нас с этими землянами общие предки.

— Это я и без тебя знаю. Я думала, может, в его голове нашли подробности об их переселении.

— В его голове нашли только мусор.

— А профессор Марчинский говорит, что он для нас большая удача. — Девушка явно подтрунивала над распаляющим себя мужчиной. — Он сказал, что сгорает от нетерпения с ним пообщаться, ему даже наш язык внедрили.

Только тут до Алексея дошло, что диалог вёлся на языке, очень далёком от родного великого. И он свободно его понимал.

— Пообщаться, — передразнил девушку мужчина. — Ты хоть понимаешь, что перед тобой закоренелый убийца?

— Понимаю, — кивнула девушка, — но он не убийца, а воин.

— Воин, — усмехнулся незнакомец. — А за что они там воюют? Ты можешь мне объяснить?

— Честно говоря, я не понимаю.