— Ладно, идите. Смените Гринберга и О'Хэллама.

Через несколько минут после ухода Мошера в кабинет Тамма вошел окружной прокурор Бруно и опустился на жесткий стул. Его лицо выдавало обеспокоенность.

— Ну, что происходило ночью?

— Реннеллс из округа Гудзон прибыл сразу после вашего ухода из терминала. Мы с его людьми отправились в меблированные комнаты. Ни единой зацепки, Бруно. Обычная дыра. Нашли еще несколько образцов почерка Вуда. Не знаете, Фрик уже сверил почерк анонимного письма с его почерком?

— Я видел его сегодня утром. Фрик говорит, что письмо, несомненно, написано тем же почерком, что и остальные образцы.

— Насколько я могу судить, те, которые я нашел в комнате Вуда, тоже им соответствуют. Вот они — можете передать их Фрику для дополнительной проверки. Это должно удовлетворить Лейна.

Тамм бросил через стол продолговатый конверт, и Бруно спрятал его в бумажник.

— Мы также нашли пузырек с чернилами и писчую бумагу, — продолжал Тамм.

— Раз почерк совпадает, это уже не так важно, — устало произнес окружной прокурор. — Я отдавал на сверку образцы чернил и бумаги — они оказались идентичными.

— Уже неплохо. — Тамм порылся своей лапой в пачке бумаг на столе. — Утром пришли дополнительные рапорты. Вот один — о Майке Коллинзе. Оперативники сказали ему, что знают о его тайных визитах к де Витту после воскресенья. Сначала он, как обычно, брыкался, но потом признал, что посещал де Витта и хотел компенсировать деньги, которые потерял из-за совета Лонгстрита. По его словам, де Витт оставил его ни с чем — за это я не могу порицать старика.

— Вы изменили отношение к де Витту? — спросил Бруно.

— Что подало вам такую идею? — огрызнулся Тамм. — Вот еще рапорт. Один из ребят выяснил, что де Витт дважды после воскресенья пользовался трамваем Чарли Вуда. Это Мошер — он следил за де Виттом вчера вечером, но потерял след, когда его такси столкнулось с другой машиной.

— Скверно. Если бы ваш Мошер наблюдал за де Виттом весь вечер, все могло бы обернуться иначе. Он даже мог бы видеть убийство.

— Сейчас меня больше интересует то, что де Витт пользовался трамваем Вуда, — сказал Тамм. — Как, по-вашему, Вуд мог узнать, кто убил Лонгстрита? Он, безусловно, не знал этого в день убийства, иначе не стал бы молчать. Бруно, этот рапорт очень важен.

— Вы имеете в виду, — задумчиво промолвил Бруно, — что Вуд мог что-то слышать… А Мошер выяснил, был ли де Витт с кем-нибудь во время этих двух поездок?

— К сожалению, он был один.

— Значит, он мог что-то уронить, и Вуд это обнаружил. Этим следует заняться… — Лицо Бруно вытянулось. — Если бы только он не был так напуган, когда писал это письмо… Ну, бесполезно плакать над пролитым молоком. Что-нибудь еще?

— У меня все. Появились новости о корреспонденции Лонгстрита в офисе?

— Нет, но я обнаружил кое-что интересное, — ответил окружной прокурор. — Нет никаких следов завещания Лонгстрита!

— Но ведь Черри Браун говорила…

— Похоже, Лонгстрит ей солгал. Мы обыскали его офис, дом, городские апартаменты, сейф, шкафы в клубе и все прочее. Завещания нигде нет. Адвокат Лонгстрита, Негри, утверждает, что Лонгстрит никогда не поручал ему составить завещание.

— Выходит, он надул мисс Черри? Как и всех остальных. У него есть родственники?

— Нет. Тамм, старина, с распределением виртуального состояния Лонгстрита возникнет та еще путаница. — Бруно скорчил гримасу. — Он оставил одни долги и долю в брокерском бизнесе фирмы «Де Витт и Лонгстрит». Конечно, если де Витт выкупит долю Лонгстрита, мы получим нечто осязаемое…

— Входите, док.

Доктор Шиллинг в шапочке на макушке — все подозревали, но никто не мог доказать, что макушка была лысой, — вошел в кабинет инспектора, ковыряя в зубах весьма негигиеничной на вид зубочисткой из слоновой кости. Его глаза под круглыми стеклами очков покраснели от усталости.

Тамм и Бруно быстро прочитали аккуратно написанный рапорт.

— Ничего, — пробормотал Тамм. — Обычная чепуха… Эй, док! — внезапно рявкнул он, и Шиллинг с трудом открыл маленькие глазки. — Тут вам не ночлежка. Если хотите спать, отправляйтесь домой. Я постараюсь, чтобы в течение суток не было новых убийств.

Шиллинг со стоном поднялся.

— Ja, пожалуйста, сделайте это. — Он заковылял к двери, но остановился.

Дверь открылась — на пороге стоял улыбающийся Друри Лейн. Доктор Шиллинг пробормотал извинение и шагнул в сторону. Лейн прошел мимо него, и медэксперт удалился, зевая.

Тамм и Бруно встали.

— Входите, мистер Лейн, — мрачно улыбнулся Бруно. — Я думал, вы дематериализовались прошлой ночью. Куда вы исчезли?

Лейн опустился на стул, зажав трость между коленями.

— От актера следует ожидать театральных эффектов, мистер Бруно, а самый впечатляющий из них — драматичный уход со сцены. К несчастью, в моем исчезновении не было ничего зловещего. Я видел все необходимое, и мне оставалось только вернуться в «Гамлет»… А, инспектор! Как вы себя чувствуете этим пасмурным утром?

— Так себе, — без энтузиазма ответил Тамм. — Не рано ли вы поднялись для ветерана сцены? Я думал, актеры спят до полудня.

— Вы несправедливы, инспектор. — Ясные глаза Друри Лейна блеснули. — Я представитель самой активной профессии с тех пор, как охота за Граалем[23]вышла из моды. Этим утром я поднялся в половине седьмого, проплыл обычные две мили перед завтраком, удовлетворил всегдашний аппетит, обследовал новый парик, который Куоси изготовил вчера и которым справедливо гордится, посовещался с моим режиссером Кропоткиным и художником-декоратором Фрицем Хофом, насладился объемистой почтой, провел увлекательное исследование периода 1586–1587 годов в связи с Шекспиром и прибыл сюда в половине одиннадцатого. Достаточно деятельное начало обычного дня, не так ли, инспектор?

— Конечно, — отозвался Тамм, стараясь казаться любезным. — Но у вас, людей на покое, нет головных болей, которые мучают нас, трудящихся. Например, кто убил Вуда? Не стану снова спрашивать вас об этом парне, Иксе, мистер Лейн, — вы ведь уже знаете, кто убил Лонгстрита.

— Инспектор Тамм, — вздохнул актер, — вы вынуждаете меня ответить словами Брута: «И выслушать готов, что остается тебе сказать. Чтоб говорить о деле, удобнее должны мы выбрать время. А до того довольствуйся и этим».[24]— Он усмехнулся. — Вы уже получили рапорт о вскрытии тела Вуда?

Тамм посмотрел на Бруно, а Бруно — на Тамма, и оба рассмеялись, восстановив бодрость духа. Инспектор подобрал рапорт доктора Шиллинга и молча передал Лейну.