— Вам нравится бал, мисс Шелтон?

Она не сомневалась, что этот вопрос будет первым.

— В этой зале очень красиво, сэр, но я еще не видела других чудес этого дома, о которых уже столько наслышана.

— Если вам будет угодно, после танца мы можем пройтись по залам. Я слышал, в одной из гостиных устроен настоящий рождественский вертеп, а в другой — пустыня, по которой бродил Исаак. В центре комнаты — настоящий фонтан, но вместо воды из него течет белое вино!

— Неудивительно, если странствующих в этой пустыне будут преследовать миражи, — рассмеялась Сьюзен, не отвечая на приглашение молодого человека.

— Вы правы, мисс Шелтон, но мы непременно должны туда заглянуть, и я буду на коленях умолять вас своими руками налить мне живительной влаги!

— Боюсь, после нее вы не сможете встать с колен, — рассмеялась Сьюзен.

Сейчас джентльмен шутил и смеялся с самым непосредственным видом, отбросив свою витиеватую манеру изъясняться, и таким он нравился нашей, героине гораздо больше. Она даже рискнула спросить его, как ему понравился первый танец.

— Ваша кузина двигается необыкновенно проворно для ее величественной фигуры, — тактично ответил юноша. — Но, боюсь, каждый третий такт она наступала мне на ногу.

Сьюзен и сама заметила некоторую неуклюжесть Джулии, впрочем, и на танцах в Сандерли вальс не был ее сильной стороной. Не желая злословить, она перевела разговор на другую тему, и к окончанию танца каждый из них был вполне доволен своим партнером.

Едва музыка стихла, мистер Хейвуд повернулся к ней:

— Итак, мисс Шелтон, вы позволите сопроводить вас из райских кущей в адские пределы?

Сьюзен растерянно оглянулась в ту сторону, где должны были быть родственницы, но не увидела их. Заметив ее взгляд, джентльмен поторопился успокоить:

— Вам совсем не обязательно проводить весь вечер рядом с вашими дамами. К тому же, уверен, они опередили нас и уже наслаждаются итальянскими деликатесами. Говорят, под каждой тарелкой лежит лист бумаги со стихом из Данте, и все леди собираются гадать по ним о своем будущем. Прошу нас, идемте!

Сьюзен, одолеваемая желанием увидеть как можно больше, не стала упрямиться и послушно направилась к дальнему выходу из зала в сопровождении мистера Хейвуда.

Буфетная и впрямь потрясла ее воображение, впрочем, более искушенные гости тоже с удовольствием взирали на рогатых чертей, разносящих угощение, на покрытые алыми скатертями столы, на стены, задрапированные под грот, освещенный языками пламени огромного камина. Народу было столько, что без помощи джентльмена Сьюзен навряд ли смогла бы пробраться к столам, но мистер Хейвуд, умело лавируя между пышными платьями, сумел провести ее через все препоны и даже усадить на устрашающий черный табурет в конце длинного стола. Указав на тарелку, он начал уговаривать мисс Шелтон взять ее и посмотреть, какая строфа из дерзкого итальянца досталась ей, обещано ли райское блаженство или серный запах ада.

— Или вы боитесь? — со смехом подначивал он, не забывая подзывать рогатых слуг с наиболее привлекательными блюдами в. руках.

— Конечно, нет. Я же не ребенок, — ответила она, решительно приподнимая тарелку с копченым лососем.

Действительно, там лежал свернутый пополам лист дорогой светло-желтой бумаги. Сьюзен недрогнувшей рукой развернула его и прочла вслух:

Надежда, — я сказал, — есть ожиданье

Грядущей славы, ценность прежних дел

И благодать — его обоснованье.

От многих звезд я этот свет узрел,

Но первый мне его пролил волною

Тот, кто всех выше вышнего узрел.

— «Рай», песнь двадцать пятая. Что вы об этом думаете, мистер Хейвуд? — поинтересовалась она, в задумчивости вертя в руках бумагу.

— По-моему, это прекрасное напутствие, мисс Шелтон, — отозвался молодой человек. — Признаться, я так и не смог осилить старину Данте, но уже то хорошо, что вам не досталась строфа из его «Ада».

— По правде говоря, и я не читала его. В нашей библиотеке в Сандерли книги Данте не было.

— В отцовской библиотеке он, кажется, есть даже в нескольких изданиях. Я охотно завтра же готов принести его вам. Может быть, после прочтения вам станет яснее смысл предсказания.

— Граф Рейли мог бы выбрать для рождественских пожеланий и что-то попроще, — заметила Сьюзен, оглядываясь по сторонам, — большинство гостей так же недоуменно перечитывали свои стихи, и лишь немногие с ухмылкой поясняли окружающим смысл той или иной строфы.

— Ну, от него-то как раз можно этого ожидать, раз он так влюблен во все итальянское! На прошлом своем празднике он устроил маскарад в китайском стиле, гимнасты и фокусники выступали перед публикой, но еда была просто отвратительная на взгляд европейца! Хорошо, что на этот раз мы понимаем, что именно нам предлагают отведать!

Сьюзен кивнула, и молодые люди только собрались поддаться искушению и распробовать каждый из подаваемых здесь деликатесов, как позади раздался радостный голос Джулии:

— Мистер Хейвуд, наконец-то мы вас нашли!

Сьюзен обернулась и увидела миссис Элингтон с дочерью и миссис Баркли, проталкивающихся к ней и мистеру Генри с бокалами в руках.

— Мы с мисс Шелтон искали вас после танца, но не нашли на прежнем месте и решили немного подкрепиться, — тут же отозвался джентльмен, оглядываясь в поисках еще одного табурета.

К несчастью, все места были заняты, и Сьюзен пришлось подняться, чтобы миссис Баркли могла устроиться с удобством.

— Ваш дядя предложил нам немного перекусить, и мы не стали отказываться, — объяснила она Сьюзен.

— Вы тоже читаете эти странные стишки? — спросила Джулия. — Я сразу же выбросила свою бумажку, мне достался текст про какое-то чудовище, стерегущее клад.

Сьюзен и мистер Хейвуд одновременно улыбнулись и, не сговариваясь, покосились в сторону миссис Элингтон. Если Джулию можно было счесть сокровищем с очень большой натяжкой, то ее маменька вполне подходила на роль недремлющего стража.

— Здесь мы встретили знакомых лорда Ченсуорта, и он представил нас! — не замедлила вставить реплику и миссис Элингтон. — Среди них есть очень приятный джентльмен, и он уже пригласил Джулию на следующий танец.

Сьюзен выразила положенную радость, но мисс Элингтон, похоже, гораздо больше интересовала реакция мистера Хейвуда. Впрочем, если она намеревалась вызвать его ревность, преуспеть ей не удалось — в тот момент, когда она все это говорила, к мистеру Генри подошла компания из трех прелестных леди и двух джентльменов, требуя его внимания. Разведя руками с самым невинным видом, мистер Хейвуд откланялся и ускользнул куда-то, оставив разочарованную Сьюзен сердиться на его ветреность — фонтан, у которого он собирался изображать Исаака, явно оказался им позабыт.