Пока мы общались, народ собрался и приготовился к отбытию. Я порадовалась, что из-за цейтнота удалось избежать нудных объяснений с Ликой, которая наверняка продолжила бы разговор, начатый с утра Андреем. Небольшую напутственную речь мне, конечно, выслушать пришлось, но это сущая ерунда по сравнению с продолжительными тягостными беседами о моём туманном будущем.

Уже садились по машинам, когда подъехал Азаров. Я в последний раз помахала рукой удаляющимся автомобилям и повернулась к нему. Сашка с Галкой тактично удалились.

— Как вы думаете, Виктор, может, мне всё-таки стоит наведаться по указанному адресу? — спросила я. — Вдруг этот чудила Димка и правда у каких-нибудь алкашей ребёнка купил? Что-то мне неспокойно. Время такое, что уже ничему не удивляешься.

— А я вам как раз то же самое хотел предложить. Действительно лучше проверить. Если хотите, можем вместе съездить.

— Хочу, — ни секунды не раздумывая, твёрдо сказала я. Ехать одной в дом к убитой мне совсем не хотелось. А если там и правда купленный младенец окажется… тогда я вообще неизвестно во что вляпаюсь… — А когда? Сейчас?

— Можно и сейчас. В принципе, у меня на сегодня никаких дел больше нет. Пойду только скажу Марьяше, чтобы не ждали меня к ужину.

При упоминании этого имени щёки мои вспыхнули, дыхание от воспоминаний о вчерашних фантазиях перехватило, да так, что я чуть было не отказалась от предложенной помощи. С этим придурком Димкой всё из головы вылетело! Хорошо ещё, что Виктор сразу развернулся и зашагал по направлению к своему участку, не заметив моей реакции.

Я постояла, бездумно глядя в мелькающую между листвой фигуру, и поплелась в свою комнату забрать кое-какие личные вещи. Возвращаться до пятницы на виллу я не собиралась.

***

— Значит так. В шторм к воде не подходить. За чайками не гоняться. Так можешь по морде отхватить, что мало не покажется! Крыс не вздумай ловить, от них любую заразу подцепить можно. Под сквозняками не валяйся. Кушай хорошо, не скучай и слушайся Сашу с Галей. Временно они — твоя мама, — скороговоркой напутствовала я Магистра, стоя на пороге и нетерпеливо высматривая Виктора. Расстроенная моим отъездом Галка топталась рядом. — Галюнь, — обратила я взор на неё, — Сашка более-менее гастрономические пристрастия Магистра знает, единственно, не перекармливайте его, пожалуйста, дыней.

Кот немедленно выразил протест. Я посмотрела на него и добавила:

— Он хитрый — может голодовку объявить, поэтому лучше, чтобы в доме вообще этого фрукта не было.

— Дыня — не фрукт, — вставил свои «пять копеек» Магистр, — а ложно-ягода из семейства тыквенных. А тыква, между прочим, очень даже полезна.

— Вот и ешь тыкву! Разумничался тут, — шикнула я. — Короче, так: будешь вести себя хорошо, так уж и быть, в пятницу сама тебе дыню привезу. Галка, ну что ты такая кислая?! Каких-то четыре дня и я приеду. Оглянуться не успеешь, как время пролетит.

На дорожке показался Виктор.

— Всё, поехала я, если что, звоните.

Я расцеловала кота и подругу и поспешила навстречу Азарову.

Мы молча дошли до машины, и лишь заведя мотор, я вспомнила о Добромире.

— Виктор, а вы со следователем-то поговорили?

— Не отвечает. Занят, наверное. Думаю, как освободится, сам перезвонит.

— А что с пистолетом, я всё забываю спросить?

— Да ничего, передали.

— И чей он?

— Пока не знаю. Этот Кондратенко — просто «неуловимый Джо» какой-то.

— Понятно, — кивнула я и замолчала.

Теоретически ствол мог валяться в море со времён Крымской войны. Я, конечно, утрирую, но ведь ещё не факт, что он имеет к нашему делу отношение. Хотя и абсурдное предположение Машки из головы не выходило.

До места мы донеслись в мгновение ока, без труда нашли нужный адрес и позвонили в добротную дверь.

Некоторое время в квартире стояла тишина, затем защёлкали многочисленные запоры. Дверь, сдерживаемая цепочкой, слегка приотворилась, и в проёме показалась голова мужчины.

— Вы Валентин? — я с сомнением посмотрела на «подержанное» лицо.

— Он самый, — кашлянув, кивнул мужик.

— Карецкий?

Мужчина снова кивнул.

— А с кем имею честь?

Я растерялась, с ходу не сообразив, как представиться. К тому же меня сильно смутил вид сынка. Выглядел он, мягко говоря, если и моложе убитой, то не намного. Хотя… может, у него болезнь эта… как она там называется… ну, когда стареют быстро… Какая-то генетическая хрень. Димка, вроде, упоминал, что Валентин больной…

Пока я напрягалась в попытке припомнить название паскудной болезни, Виктор взмахнул перед лицом Валентина служебным удостоверением и спокойно сказал:

— Служба госбезопасности.

Волшебная книжица, как это часто случается, подействовала магически — дверь мгновенно распахнулась.

Ну до чего беспечные граждане… суй им под нос что хочешь! Он же даже прочитать там ничего не успел!

— Проходите, проходите, — засуетился мужик, жестом указывая путь следования. — А ваши уже были сегодня.

«Наши» сегодня быть никак не могли, это, видимо, парни Добромира наведывались.

Мы прошли на кухню. Впрочем, кухней это помещение назвать было сложно. Скорее, приличных размеров столовая. Я принюхалась, как борзая, пытаясь уловить специфические запахи, присущие жилищам, где обитают младенцы. Ощущали, наверное, такие невероятные, тёплые молочные запахи? В домах, где есть маленькие дети, совершенно особая аура, которую не спутать ни с чем. В данном случае, я ничего подобного не ощутила, но доверять своим органам чувств не стала и спросила прямо:

— В доме есть дети?

— Как же, есть, — со вздохом подтвердил Валентин. — Мальчишка-сирота… только я у него и остался…

Мы с Азаровым переглянулись.

— А где он? Можно на него посмотреть? — строго спросил Виктор.

— Так он, эта, гуляет, — махнул рукой Валентин, наливая воду в чайник.

— Один? — изумилась я.

— Почему один? С собакой.

Голова моя вновь пошла кругом. День, что ли, сегодня такой?! Сплошные шизоиды попадаются! Хотя… Однажды мне довелось наблюдать, как мамаша выволокла во двор многоэтажки коляску, поставила её под деревом, а рядом усадила собаку для охраны. Только это давно было, когда киднеппинг ещё не так процветал.

— Хватит бы им уже гулять, — глянув на часы, добавил Валентин. — Я с женой-то поговорил, чтобы пацан, значит, с нами жил. Как ему без родных? А она не хочет, противится. Характер, говорит, у него больно сложный…

Я во все глаза пялилась на дядьку. Не рановато ли судить о характере полугодовалого ребёнка?