Князев взглянул в глаза тучного потного, толстяка. Тот от его взгляда съежился и мгновенно отпрянул, подался в сторону, словно от Николая Князева исходила невидимая сила. Так пес шарахается от человека, который смотрит на него, ничуть не боясь, без капли страха в глазах. Тучный мужчина, расталкивая локтями пассажиров, двинулся к выходу. «Они уже начинают понимать, кто я есть».

В кожаном портмоне, во внутреннем кармане френча лежали пятьсот долларов — все деньги, которые были у Николая Князева. Он взял их с собой — возможно, они ему понадобятся. Вернется ли он домой, Николай Николаевич не знал.

Князев вышел на своей остановке, миновал подземный переход. Взглянул на то место у торговых рядов, где обычно стоял музыкант в черных очках, так замечательно и проникновенно исполняющий «Боже, царя храни», улыбнулся своим тайным мыслям и с этой улыбкой вошел в метро. Дальше все шло обычно и буднично.

Проверка, предъявление документов. Его впускают, затем еще одна проверка. Он достает из портфеля банку с водой, связку ключей от квартиры, показывает на часы на тонкой серебряной цепочке. Проходит через рамку металлоискателя, смотрит в глаза охраннику и тот, как обычно в подобных случаях, говорит:

— По вам часы сверять можно. Но сегодня на эту фразу охранник услышал странный ответ:

— Точность, дорогой мой, это черта королей и императоров.

Банка с освященной водой была возвращена в портфель, замочки щелкнули. Князев, держа портфель в левой руке, а связку ключей в правой, двинулся к месту своей работы. Он открыл кабинет, вошел в него. Бросил горсть зерен кремлевским голубям и воробьям, улыбнулся, слыша, как они толкутся на карнизе зарешеченного окна. Открыл сейф. Там за папками, серыми и однообразными, лежал завернутый в салфетку кусок хрусталя — точная копия бриллианта, покоящегося в хранилище музея в массивном сейфе. Настоящий бриллиант планировалось выставлять в зале лишь на открытии выставки и при посещении ее официальными делегациями.

Николай Николаевич несколько мгновений подержал холодный безжизненный камень на ладони, затем сжал пальцы и опустил камень в карман френча. Вытащил из портфеля банку с водой, поставил на подоконник.

Все было рассчитано до секундам, вся операция была продумана. Щелкнула крышечка часов. Механизм пропел первые такты гимна «Боже, царя храни», и часы исчезли в кармане.

Кто еще так хорошо разбирается в различных системах охранных сигнализаций, как отставной подполковник пограничных войск? Разве что инженер-электронщик да опытный вор-медвежатник, промышляющий ограблениями банков. Схемы сигнализации хранилища и музейного зала Николай Князев изучил как собственную ладонь — это была часть его работы. Он знал, где проходит какой провод, как сигнализация включается и выключается, как взаимодействуют между собой разные системы, дублируя друг друга. Сигнализация для него была проста, как примитивный кроссворд, как схема электроутюга.

Ровно в десять камень будет извлечен из хранилища и положен на свое место. Ровно в два часа выставку должен посетить премьер-министр. Мероприятие, конечно, важное, но премьер-министр — не президент, поэтому охраны будет намного меньше. Да и мероприятие пройдет не где-то в городе, а в Кремле, на надежно охраняемой территории, поэтому волноваться не стоило. И Николай Николаевич Князев был абсолютно спокоен.

Все было разыграно как по нотам. В десять Николай был в зале, и в десять же внезапно погас свет. Охранники засуетились, растерялись на мгновение, когда сигнализация, подключенная к автономной системе питания, вдруг загудела, заревела. И именно в этот момент на место бриллианта лег кусок горного хрусталя, а бриллиант, горячий как осколок солнца, исчез в кармане френча. Подмена произошла в считанные секунды.

Князев вернулся в свой кабинет, выпил стакан воды и опустил бесценный бриллиант, застрахованный известнейшей британской страховой компанией на два миллиона фунтов стерлингов, в банку с водой. На глазах Князева произошло чудо: камень исчез в воде, — сделался невидимым, лишь уровень воды в литровой банке поднялся на несколько миллиметров.

Хлопнула потертая пластиковая крышка. Николай сел за стол, положил перед собой личное дело инженера, специалиста по сигнализации, и принялся его изучать, листая страничку за страничкой. Через полчаса дело было спрятано в сейф, и Николай Князев, позвонив своему начальству, попросил разрешения покинуть рабочее место, сославшись на резь в желудке. Естественно, подобное разрешение он получил, ведь за все то время, что он работал в, должности заместителя начальника отдела кадров, он ни разу не просил отгулов, ни разу не покинул свое рабочее место в неурочное время.

— Конечно, Николай Николаевич, — сказал ворчливый мужской голос в трубке, — вы можете идти. Я понимаю, здоровье — святое. Нам, мужчинам в расцвете сил, оно необходимо, — и начальник отдела кадров, двусмысленно хихикнув в трубку, пожелал Николаю Николаевичу Князеву крепкого здоровья и успехов.

Князев волновался. Подойдя к охраннику, он открыл портфель, предъявив его содержимое. Тот же охранник, что встречал Князева утром, снисходительно улыбнулся, глядя в голубые глаза Николая Николаевича.

— Что-то не так, тезка? — спросил Князев у охранника.

Тот на несколько секунд замешкался, глядя в портфель и на пустое место рядом с книжками.

— А где ваша вода, Николай Николаевич? Князев улыбнулся:

— Все-то вы помните. Глаз наметанный.

— Служба такая. Помню все, что надо и чего не надо.

— Спасибо. Действительно, забыл пакет показать. Банку переставил, боялся водой книги залить. Крышка старая, неплотно прилегает. Что это со мной такое? Секундочку, я извиняюсь. Князев приподнял литровую банку с водой в полиэтиленовом черном пакете.

— Вот она. Великодушно благодарю за напоминание. Я без нее, — Князев задумался, — как в пустыне. Она меня лечит.

— Помогает? — осведомился охранник.

— Вроде, да. Ведь все в руце Божией.

— Да-да, проходите, пожалуйста.

Охранник, подержав несколько мгновений в руках банку, передал ее прошедшему через рамку Николаю Николаевичу. Тот поблагодарил охранника за напоминание еще раз, улыбнулся искренне и наивно, спрятал банку, завернутую в пакет, в портфель, ключи опустил в карман френча.

«Суеверен народ! Какую-то воду заговоренную носит. Посмотришь, солидный человек, отставной военный, образованный, при должности. А прижмет болезнь, начинает во всякую ерунду верить, словно бабка неграмотная», — проводив взглядом Князева, подумал охранник.

Когда Кремль с его башнями и соборами, с красной зубчатой стеной и голубыми елями остался за спиной Николая Николаевича, сердце его дрогнуло. Он остановился, как вкопанный, словно услыхал беззвучный окрик:

— Стой! Руки вверх! Стрелять буду!

Князев понимал: у него за спиной не может быть никого, во всяком случае, солдата с ружьем.