бы еще ей запретил соблазнять старого вдовца…

— Дэниель, пригляди за наследницей. Я отлучусь на несколько часов, — поднялся с дивана я. — И проследи: чтобы прислуга убралась здесь.

— Нет проблем, — пожал плечами маг.

Вскоре я покинул замок. Мой путь лежал в сторону шахт, в дом: где всегда меня ждут ласковые объятия. Решение посетить любовницу пришло внезапно: я изо всех сил сдерживаюсь рядом со Снежаной и чувствую: что на грани. Вот только прискорбно осознавать: что сегодня я ушел на несколько часов, возможно уже завтра придется уйти из ее жизни на несколько лет… или больше…

*****

— Советник молодец: хорошее снаряжение подобрал, — наблюдала Лайла: как десятая стрела попадает в цель. — Ежедневные тренировки по часу — и через месяц уже и по двигающейся цели будешь попадать хоть на лету.

— Хотелось бы верить… — задумчиво рассматривала я ствол фруктового дерева, на котором лучница кончиком кинжала нацарапала импровизированную мишень: четыре попадания из десяти.

— Все получится. Ты очень меткая и умелая, тебе просто надо привыкнуть к тяжести лука… ну, и немного жирка бы нарастить. А то шатает тебя на ветру просто ужасно, даже стрелы не так уносит, как вот-вот ты улетишь…

— Зачем вообще ты выбрала такое продуваемое место? — осматривалась я: река и сад из фруктовых деревьев — даже ни единого куста!

— А что ты хотела? Мне учить тебя как детей в поселении? Стрелять ты и без меня умеешь, а сложности подхлестывают азарт!

— Ну-ну, — ухмыльнулась я, уступая место Лайле. — Давай, азартница, жги! Попробуй при таком ветре попасть из арбалета в хвост моей стрелы.

— Шутишь? Я до сих пор своим глазам не верю со вчерашнего вечера: это же невозможно! — встала напротив мишени она.

— Погоди… Ты не правильно стоишь: почти как с луком, а надо как с ружьем…

— С чем?

— Не суть. Давай попробуем с азов, — приблизилась к девушке я, распихивая носком сапога ее ботиночки. — Ноги на ширине плеч. Туловище чуть прогнуть назад — это компенсирует вес арбалета, — ухватила я ее одной рукой за талию, а ладонью другой слегка нажала на солнечное сплетение. — Вполоборота направо относительно линии прицеливания… — зашла я за ее спину и подкорректировала, обхватив за плечи. — Распредели вес тела на обе ноги…

Я обошла Лайлу и принялась изучать: как она держит сам арбалет.

— Затыльник должен упираться в плечевой сустав, а не маячить перед ним, — легонько дернула я, поправляя. — Щеку на гребень приклада клади, а не прижимайся к нему как к родному…

— Снежана… эммм… что ты делаешь? — оторопела девушка, стоило мне погладить пальцами ее шею.

— Проверяю. Ты слишком напрягла шею. Голова должна держаться свободно, но без всяких наклонов. Дыши глубоко и стреляй на полувыдохе. На курок жми мягко, без рывка… — закончила я свой инструктаж для новичка, отступив.

Свист рассекаемого воздуха, а через секунду веселый девичий визг: маленькая стрела не попала в цель, но задела перья моей стрелы. Миг: и лучница подхватила меня, закружив в объятиях.

— Ты видела?! Видела?!! — отпустила меня на землю она — меня аж повело.

— Видела. Молодец, — плюхнулась в снег я. — А теперь повтори еще девять раз.

— Нет, так не пойдет. Поставь меня как надо еще раз. Поднимай свою. опу, Снежинка, не ленись, — нагнулась она, ухватывая меня за руку, потянула вверх.

— Тогда нам нужна повязка.

— Зачем?

— Тренировать мышечную память — так ты быстрее запомнишь положение своего тела. Когда организм не видит глазами, другие чувства обостряются.

— Ого. И такому ты училась в своем мире? — восхищенно уставилась она на меня.

— Другим действиям: некоторым жизненно важным движениям при борьбе. Вырабатывала рефлекс при особенно опасных блокирующих захватах противника… Теперь срабатывает на автомате… в смысле: рефлекторно. Так и с тобой будет. Едва арбалет ляжет в руку — как мозг пошлет отработанные команды телу: сразу встанешь в стойку.

— Потрясающе. Хорошо, завтра возьму повязку. А сейчас: помогай…

И мы продолжили стрельбу. Мне было легко и просто в компании Лайлы. Она не занудствовала, искренне радовалась, не расспрашивала ни о чем личном. К концу нашей тренировки: когда уже пальцы дрожали от натягивания тетивы, и мы просто уселись на снег, созерцая: как бежит река, я все же призадумалась. Что я знаю о местных существах? Ни-че-го. Есть ли скрытые мотивы внимания Лайлы? Назначать новую встречу на завтра или нет? Я физически ощущала нехватку такого общения, и возвращаться в одинокие стены своих апартаментов категорически не хотелось…

— Снежинка, а тебе нравится в нашем мире или хочется вернуться в свой? — прервала она мои размышления.

— Трудно дать сравнительную оценку, пожив здесь три дня, — хмыкнула я. — Спроси меня об этом через три года: когда спадут моральные запреты и условности.

— Сильно мешают? — прищурилась девушка.

— Сильно делают меня ребенком в глазах общественности — и это мешает. Я росла и жила одна, никогда себе ни в чем не отказывала, делала: что хотела. А тут я миель — будущая глава клана, которая даже не знает: как должна себя вести. Здесь у меня есть родители — с которыми я тоже понятия не имею: как общаться. А еще тут я подросток — подстава кошмарная… Юморист ваш Саргас…

— Да наплюй на всех, ты же миель! Не нравится кому что — лесом шли! Задолбает Джеймс — к Лилии переедешь, уж она поймет тебя. А насчет восприятия тебя как ребенка… Да, я видела: как на тебя вчера глазели все — приятного мало: словно на монстра какого-то… Но не доказывать же тебе каждому свою правду — тут ты можешь только свое отношение изменить к происходящему.

— Что ты имеешь ввиду? — не поняла я: к чему ведет лучница.

— Шокируешь всех — так посмейся с их физиономий, — улыбалась она. — И еще так зловееееще… чтоб до мурашек. Поверь: это жутко выглядит со стороны ребенка.

— Лайла, а не расскажешь истинную причину нашей встречи? Только не заливай мне: что у охотницы куча свободного времени, аж девать некуда.

Все же решилась на откровенный разговор я: уж очень мне нравилась девушка, и из-за одних только подозрений не хотелось бы прерывать общение с ней. Лайла вмиг растерялась, а ее веселый настрой унес ветер. Она как-то затравлено и со смущением смотрела на меня. Взгляд не отводит — уже хороший признак: значит лгать не хочет, но молчит.

— Ты мне не поверишь… Мы едва знакомы и… — закусила губу она.

— Доверие — основа любых отношений. Абсолютно любых. До тебя не доходит: что я сделала? Я полетела хрен знает с кем, хрен знает куда, хрен знает для чего — я