litbaza книги онлайнИсторическая прозаБыть императрицей. Повседневная жизнь на троне - Елена Первушина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 61
Перейти на страницу:

Быть императрицей. Повседневная жизнь на троне

Александра Федоровна (урожденная принцесса Фридерика Луиза Шарлотта Вильгельмина Прусская; 1798–1860 гг.) – супруга российского императора Николая I, мать Александра II, императрица российская. 1826 г.

Но все эти поездки не восстанавливали, а лишь несколько поддерживали здоровье императрицы, которое окончательно пошатнулось вследствие неожиданной кончины императора Николая Павловича. По настоянию врачей императрица в 1857 г. провела зиму в Ницце и Риме, а в 1859 году выдержала курс лечения в Эмсе и два месяца пробыла в Швейцарии (в Интерлакене и Веве). Возвратясь в Царское Село из вторичной поездки в Ниццу, в июле 1860 года, императрица не переставала хворать и 20 октября тихо скончалась; 28 октября последовало торжественное перенесение тела покойной государыни из Царского Села в Петропавловскую крепость, где 5 ноября совершено погребение.

Избыток качеств и достоинств, присущих по преимуществу женщине, – достоинств, сияющих особым приветливым для человечества светом отовсюду, а тем более с высоты трона, – вот характерное впечатление личности императрицы Александры Феодоровны. Сердце, горячо любившее прежде всего тех, кто Провидением поставлен был возле нее, но всегда готовое прийти на помощь всякому, в ней нуждавшемуся, сочувствие ко всему возвышенному, приветливость, нередко более драгоценная, чем милостыня, снисходительность, незлобивость, плодящие настоящую преданность в сердцах низших пред высшими не только в хижинах, но и в чертогах, – все эти качества олицетворялись в изящном, поэтическом образе, полном привлекательной женственной красоты. Таким хранится образ этот в воспоминании с каждым днем уменьшающегося числа современников императрицы, таким запечатлеется он и в памяти потомства.

Их дневника императрицы Александры Федоровны[71]

Зимний дворец. 27 ноября 1825 г. Пятница, вечером.

Ужаснейшее совершилось! У нас больше нет государя. Ангел действительно стал ангелом на небесах, он у Бога. Ах, вся его жизнь была лишь приготовлением к смерти; с радостью говорил он о той минуте, когда для него закончатся все земные мучения. Но какие ужасные часы пришлось нам пережить с того времени, как я писала в последний раз!

Он скончался в Таганроге 19 ноября, в 10 часов утра. Боже! и мне приходится это писать о нем! – что его, нашего государя, больше нет! Что я его больше никогда не услышу, никогда не увижу! Какая это мука! День этот отмечен в моей жизни черным. А мой Николай, мой дорогой возлюбленный! Какая это для него потеря, и сколько забот несет она ему. Да поможет ему Господь, и да будет его прекрасная мать еще долгие годы такой же поддержкой для него, какою она была в эти дни.

25 ноября, т. е. третьего дня, вечером я ездила к ней и плакала там; она выглядела на 10 лет старше, чем обыкновенно. На другой день, рано утром, я снова была у нее; все еще не было получено никаких новых сообщений; но 15 ноября государь спокойно и благоговейно приобщился. Мы молились в церкви о выздоровлении отсутствующего. Каждый раз, как только отворялась дверь, сердца наши начинали учащенно биться. Вызвали Николая, он тотчас же поспешил вернуться, принеся несколько лучшие известия. В эти минуты восторга императрица-мать простерлась ниц, благодарила Бога и плакала слезами радости, хотя все говорили и повторяли, что еще не следовало слишком предаваться надежде. Это письмо было прочтено с матушкой. Чтобы… спокойнее, но Николай все говорил, что хорошего мало и что лучше приготовиться к самому худшему. Так прошел день, было несколько спокойнее, ждали следующего утра. Наступило утро. Боже, что это был за день!

С утра я опять поехала к императрице-матери; мы говорили обо всем, что могло произойти; после 10 часов мы опять пошли в церковь, снова те же молитвы, снова под конец вызвали Николая. Ах, на этот раз он так долго не возвращался! Непередаваемый страх охватил нас. Я была одна с матушкой, она отправила даже камердинера, чтобы скорей получить известия; я стояла около стеклянной двери; наконец, я увидела Рюля; по тому, как он шел, нельзя было ожидать ничего хорошего. Выражение его лица досказало все. Свершилось! Удар разразился! Матушка стояла с одной стороны, я – с другой. Николай вошел и упал на колени; я чуть было не лишилась сознания, но пересилила себя, чтобы поддержать бедную матушку. Она открыла дверь, которая ведет к алтарю, и прислонилась к ней, не произнеся ни слова. Она приложилась к распятию, которое ей протянул священник, я тоже поцеловала крест нашего Спасителя, который один может даровать утешение. Войдя к себе в комнату, она села; мы прочли письма бедной императрицы Елизаветы, несчастнейшей из всех женщин на земле. Николай должен был тотчас же удалиться, чтобы принести присягу. О, сколь достойны сожаления мужчины в подобные минуты! А он в особенности! И как благородно он держал себя, как все на него дивились! Он распорядился принести Константину присягу, несмотря на то что в Совете было вскрыто завещание государя, где находилась бумага, в которой Константин формально передавал свои права наследования своему брату Николаю. Все устремились к нему, указывая на то, что он имеет право, что он должен его принять; но так как Константин никогда не говорил с ним об этом и никогда не высказывался по этому поводу в письмах, то он решил поступить так, как ему приказывала его совесть и его долг: он отклонил от себя эту честь и это бремя, которое, конечно, все же через несколько дней падет на него.

29 ноября 1825 г.

Милая императрица-мать была для моего Николая большой поддержкой. Как она совладала с собой в момент, когда самое дорогое было у нее отнято; как она сохранила ясность мысли, как горячо сочувствовало ее материнское сердце ее сыну Николаю, положение которого в это время было так необычайно трудно! Все устремились к нему, убеждая его в том, что он должен принять царствование, даже его мать пыталась вначале склонить его к этому.

Когда же она услышала, как он поступил, и узнала, что им руководило, она сочла своей обязанностью поддержать Николая и взяла на себя переговорить с членами Совета. Это был восхитительный момент. Опираясь на мою руку, она приняла членов Совета, старейших слуг государства; среди них находилось несколько ничтожных личностей, но были и некоторые достойные. Она попыталась сначала говорить стоя, но затем была вынуждена сесть, и хотя ей мешали слезы, она тем не менее говорила отчетливо и разъяснила волю государя, которую она хорошо знала и которая была записана с выраженного согласия; она сказала, что происходящее ныне свершается вопреки воле покойного, но что они должны признать за Николаем право так именно поступать, так как старший брат никогда при своей… и так как Константин является наследником по закону природы; воля же покойного состояла в том, чтобы его преемником был Николай; это она повторяла много раз. Все выслушали ее в немом волнении и… с громкими восклицаниями скорби, орошая слезами руку этой прекрасной, замечательной матери. Действия Николая вызвали единодушное одобрение и восхищение, и я, которая являюсь его собственным вторым я, которая так хорошо его знает, нахожу, что он не мог поступить иначе. Но он сделал это с таким великодушием, с таким благородством, которые навсегда пребудут замечательными, и, конечно, отошедший от нас ангел был бы им доволен. Посмотрим только, захочет ли Константин признать все это. Как все запуталось! Бедная Россия представляется пораженной, убитой молнией, покрытой траурным флером. Повсюду царят зловещая тишина и оцепенение; все ждут того, что должны принести с собой ближайшие дни.

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 61
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?