— Даже не думал, что это когда-нибудь случится, — произнёс Мейкдон, оглаживая густые усы, и повёл плечами. — Глухая деревня, покой и тишина, ты женишься и даже не рвешься на новые подвиги. Ты будто изменился после всего, что произошло, — взглянул он внимательно на Алекса.

И даже сложно было понять, рад этому старший помощник или нет. В напряжённой позе старого друга чувствовалась то ли тревога, то ли ещё что…

— Вовсе нет. Просто решил попробовать, как это — жить настоящим. У кого-то ведь получается, — ответил Алекс, вдруг подумав про Эрика. — Я не знаю, Мейк, что будет дальше. Что будет завтра. Мне хочется и вернуть всех домой, и сражаться за своих — там. Да и просто жить. — Он помолчал и спросил: — Как остальные?

— Да вроде даже рады передышке и покою. А так по-разному. Верят в тебя и удачу, кто-то если и хочет домой, то и сам понимает — сейчас не добраться без боя. А вообще, всё-таки суеверия моряков вышли поживее, чем вера в Покровителя и Тёмного. Признаться, я и сам сейчас больше к морским духам и старым богам…

— Признаться, я отчего-то тоже, — рассмеялся Алекс. Хорошо было видеть море, видеть целого и невидимого друга и даже знать, что завтра будет действительно странный день. И от добродушия старпома стало теплее. Тот, должно быть, тоже скучал по оставленной в Аркетаре семье, жене и уже взрослой дочери. Однако, пока он жив, ещё ничего не потеряно и ничего не поздно.

— Ладно, не о том мы, — будто прочитал его мысли Мейк. Ухмыльнулся, положил руку на плечи, стиснул и шутливо зашатал в объятиях. Иногда рядом с ним Алекс чувствовал себя лет на восемь-десять моложе — таким, каким сражался с пиратами и ходил в первые рейсы на «Ясном». — Думал, не дождусь этого никогда. Ты ведь женишься, парень!

— Сам ты парень, — отпихнул его Алекс.

Мейк вскинул руки.

— Всё-всё! Конечно… Капитан! А всё-таки она чудесная девчушка, — покачал головой друг. — Решительная и добрая. Смотри, не загуби такое счастье.

И это меткое напутствие отозвалось вдруг неприятным холодом. Холодом стихии, бесстрастной морской глубины, затаившейся где-то внутри. Алекс только сосредоточенно кивнул, ничего не отвечая.

А этим вечером о договорённости узнала уже вся деревня. Мейкдон, оказывается, успел растрепать всей команде о предстоящем событии, и по возвращении их ждали вдали от домов на укромной полянке. К ночи горы снова окутали облака — стало похоже, что они с Мейком не идут, а плывут в этом сумрачном тумане. Пятнами горели в окружении густых деревьев огни, лилось из тяжелых кувшинов вино, пахло чем-то жареным и вкусным: пряными травами, мясом. Матросы горланили, собравшись у столов с припасами, куда сгрудили свежий хлеб, сыр, вино и бренди из тростникового сахара, спелые яблоки с бананами. Манго, такие сладкие, что липли пальцы. И даже сытный медовый пирог, который отламывали прямо руками. Сагард сполна награждал их за яростный отпор врагу — теперь Алекс всерьёз понял беспокойство старосты — кто из моряков после долгих скитаний откажется от лишней порции сытной и горячей еды?

— Стой! К-кто идёт? — весело и чуть пьяно выкрикнул Сагиш, заставив всех на миг смолкнуть. — О, капитан! Пар-рни, капитан! А ну, давай. Давай, кому говорю! Нал-ливайте жениху! От нас трезвым на свою свадьбу не уходил ещ-щё никто!

Алекса с Мейком окружили всей командой, все тридцать с лишним матросов, что высадились на берег, кроме караульных, и уйти действительно при всем желании было трудно. Отовсюду неслись крики, похабные шутки и подзадоривания, кто-то панибратски хлопал по спине, Дени шутливо-почтительно уступил место в центре. Даже Эрик, бессильно опиравшийся о ствол, ухмылялся происходящему.

— Ладно, ладно! — сдался Алекс.

— За вас, к-капитан, — гаркнул со всей силы Сагиш, и веселье понеслось с новой силой, а подступающий мрак ночи разогнали взметнувшиеся огни костров, в которые подбросили веток. — За вашу последнюю ночь свободы!

Встать после бурной ночи было тем ещё испытанием. Алекс даже не помнил, кто дотащил его до дома старухи Тильды, где оказалось свободное место на полу. Благо, рядом остался Сагиш и утром именно он принялся исполнять роль мальчишки-стюарда, попутно что-то ворча о местных.

Растолкав Алекса, он первым делом озаботился завтраком — горячей лепёшкой, козьим молоком и сыром. Хорошо, что хоть в этом доме моряков приняли с терпимостью и спокойствием, но от одного вида еды Алекса замутило. И пока он приходил в себя, Сагиш построил остальных, чтобы привели в порядок сапоги. Кто-то притащил новую рубаху на сагардский манер с ярко-красной вышивкой по краю шнуровки, оттуда же, видимо, достали новый кожаный пояс с медными заклёпками.

— Капитан, я раздобыл ещё ту бадягу. Кэроб, да? Бодрит, зараза. Последние запасы.

— Спаситель, — просипел Алекс и принял горячую кружку ароматного, похожего на какао напитка. Когда-то саженцы этих деревьев привезли в Шинтар из Корсакийских, но теперь, видать, не до торговли.

Спустя полчаса выбрались на улицу. Слишком яркое солнце. Алекс не мог перестать щуриться, и казался сам себе смешным в нелепой рубахе с широкими рукавами. Зато пояс сел хорошо, плотно обхватив талию. Хотелось на него же закрепить ножны с кинжалом, но Алекс не стал. И перевязь с саблей отложил в сторону, придирчиво глянув на свой наряд.

Чего не сделаешь ради девушки, которая должна стать женой. Женой. Вот странно.

Он толком не мог повидаться с Джейной уже несколько дней — слишком много забот, и сейчас понял, что и впрямь ему не хватало её тепла рядом и искренней улыбки.

— Отлично выглядишь, — поприветствовал его Майк на полном серьёзе, войдя во двор. — Тебе идёт быть деревенским.

— Иди ты, — отмахнулся Алекс.

— Нет, правда. Только ещё не хватает маленькой шапочки, как у некоторых.

— Пойдём уже. Надеюсь, не возникнет новой свары да и проблем с Дораном…

Мейкдон понимающе цыкнул.

На удивление на улице стало торжественно-тихо. Бренчали на дорожках и в садах всё те же деревянные украшения с подвесками, издавали глухие гулкие стуки, соединясь в музыку ветра. Яркими полосами тянулись цветущие сады, полные буйства красок, дурманили запахами деревья с диковинным длинным мхом на ветвях. Редко и пронзительно кричали птицы. Остров вечной весны… И Алекс поймал себя на мысли, что Шинтар слишком далёк от всего мира, так, что остальное кажется давним полузабытым сном. Есть ли вообще где другие страны, открытые всем ветрам моря, колючие ветра со снегом, холодные вершины и поросшие соснами горы? Или то было суровое видение, а настоящая жизнь только здесь и сейчас…

Музыка ветра отгоняла не только злых духов, в которых ещё верили местные, но и мрачные мысли, оставался только мерный перестук, когда дерево соединялось с деревом. Где-то внизу тихонько заиграла флейта, словно кто из местных примерял силы для праздничной мелодии, и Алекс поднимался по пустынной извилистой тропе, уйдя в себя и остро чувствуя каждую грань этого странно-настоящего утра.