Добраться до дома старосты на одной из самых высоких террас ущелья было непросто, зато вид оттуда открывался не хуже, чем у его дома в Аркетаре… Он оставил Майка и остальных матросов, а сам вошёл внутрь.

Тишина и тихие говор и шорохи в дальней комнате.

Только сейчас Алекс обратил внимание на четыре деревянных столба-опоры по углам комнаты со следами резьбы — они были будто осколком старой веры. Видимо, здесь никто не скрывал её следы так тщательно, как в Энарии.

Былая вера, вера в Четырёх, свобода магов, орден дарханов-хранителей знаний… всё это если и унесло волной, скрыло на глубине, то не уничтожило бесследно. Не уничтожило и мысль о том, что такие как они — не ненормальные.

Алекс отчётливо постучал костяшками в распахнутую рядом с собой дверь. Наверное, надо было как-то торжественней заявиться: верхом или ещё как, но уж… как вышло. Послышались шаги, и вышел Имейр, а за ним потянулись двое их ближайших родственников — тётушка Васёна с мужем. Они придирчиво оглядели Алекса, но наконец недоверие сменилось дружелюбностью.

— Капитан, — помолчав, поприветствовал его Имейр с ноткой торжественности и тревоги в голосе. — Как чужеземца, мы не будем мучить вас нашими обычаями. — Алекс благодарно кивнул. — Но обряд обручения в храме вам пройти придётся.

Наконец родственники Джейны расступились, и Алекс прошёл в глубь дома, туда, где ждала невеста. Хильда, увидев его, тихонько шепнула Джейне на ухо, и та повернулась. Откуда-то на ней было красное платье с юбкой до колен, расшитое яркими полосами, а на коротких волосах, как-то по-хитрому заплетенных в несколько косичек и стянутых на висках заколками, пышный венок из живых цветов. Это было так мило и отчего-то неожиданно. Слишком привык видеть её отчаянной юнгой. От неё сейчас разве что босые ноги и загорелая кожа, подчёркнутая тёплым оттенком платья. А от голубых цветов в волосах голубые глаза казались цвета лазурного моря в ясный день.

Хильда, опустив голову, протиснулась к мужу и оставила их на минуту наедине.

— Праздновать — так всерьёз? — улыбнулась Джейна, с сочувствием оглядев его внешний вид, то ли имея ввиду свой наряд, то ли про последствия вчерашней «подготовки».

Он виновато сощурился, представляя, как сейчас смотрится после почти бессонной ночи.

— Да. Зато ты выглядишь… сказочно. — Он взял за её узкие ладони. Короткие рукава не скрывали браслет матери на запястье, но похоже, сейчас Джейна ничего не боялась.

— Было время выспаться.

Никаких серьёзных разговоров. Никаких напыщенных речей, пафоса, никаких ожиданий высоких слов. С ней было так просто и естественно, как дышать. И Алекс это ценил.

— Нас ждут, — оглянулся он назад.

— Погоди, — отпустив его руки, она дотянулась до стоящих сбоку коротких полусапожек, таких же украшенных вышитыми цветами. Обулась, а потом взглянула поверх плеча на дядю в соседней комнате и добавила: — И ещё я хотела тебе подарить кое-что…

Джейна потянулась к крохотному кармашку, вшитому в широкую юбку, и достала что-то маленькое и блестящее.

— По нашим обычаям, на свадьбу нужно надеть что-то синего цвета — на счастье. Я решила, что это сойдёт, — на её ладони лежала серьга с насыщенным синим камнем. — Пусть я, конечно, ещё не опытный моряк, но как «дева моря» могу предложить тебе дар, — она улыбнулась.

Алекс кивнул, и Джейна, привстав на цыпочки, прижалась к нему и осторожно вдела серьгу в левое ухо. И пока никто не видел, обхватила горячими руками шею, нежно коснулась губами мочки уха и скользнула дыханием по шее. И от её близости тепло разлилось по телу, и хотелось поцеловать всерьёз, но позади уже шумели гости.

— Теперь идём, — прошептала Джейна и потянула его за собой.

Тишина утра уже сменилась громкими голосами, слышались крики, перезвон, лай и кудахтанье, где-то детских смех и снова мелодия флейты и даже гулкий перестук барабанов. На сей раз музыка была задорно-весёлая. Джейна рассказывала, что праздновать на острове любили, дай только повод — чего стоили только карнавалы и по любому поводу: День весны, День яблок, Фестиваль первого дождя и даже День плачущих младенцев.

У храма уже собрались почти все жители. Матросов встретили с настороженным гомоном, однако свадьба — это для них обряд серьёзный. На ступенях рядом со старым Служителем Арианом и его женой стоял и Доран. Сейчас он вдруг напомнил вождя-воина какого-нибудь древнего племени: загорелый, с яркой цепью на груди, крепкий и мускулистый, он одним жестом призвал к тишине.

И пусть кто-то до сих пор с осуждением смотрел на Алекса — ему было плевать. И значение имело только то, что он сам верил в происходящее. Алекс сжал ладонь Джейны и решительно направился с ней внутрь храма.

Доран со странной улыбкой вошёл перед ними и затем посторонился, приглашая остальных. Наверху, где-то под самым куполом раздался гулкий звук гонга, завибрировал в ушах и разошёлся по сводам как круги по воде. Заговорил сначала старик Ариан:

— Под мудрым взором Покровителя, давшего нам надежду и щитом закрывшего от тёмных сил колдовства, — это прозвучало с особым напором, — соединяются судьбы…

А Доран меж тем смотрел на Алекса с пронзительной дотошностью, словно ждал, как же тот отзовётся на эти слова про колдовство.

Но Алекс хранил спокойствие подобно морю в штиль. Зеркальная гладкость и тишина. Вспомнилась тишина утра и тихий деревянный перестук, мягкий напев флейты и глубокое до беспредельности синее небо.

И дальше уже Доран продолжил запевать про свет истинной веры, озаривший когда-то двух святых Удиф и Бруниара, и про цепи, сковавшие их как мятежников, и про верность и преданность как пример жизненной честности и прочее, прочее, плавно подводя к священным узам брака. Надо сказать, его низкий и пробирающий голос звучал настойчиво, местами резко и с напором, и вовсе не усыплял монотонностью. Алекс даже краем глаза видел, что сгрудившиеся вокруг матросы и сами притихли, внимая Серому.

Но что-то проплыло в сознании Алекса, разбило твердость зеркальной глади, раскололо спокойствие стихии. Ломалось восприятие, как тонкая корка льда. Алекс ещё пытался держаться, сильнее стиснув ладонь Джейны в своей, но что-то разрушало его изнутри.

Как было перед первой грозой.

Пальцы невольно коснулись браслета с металлической пластинкой, словно он пытался зацепиться за реальность. А символы даори загорелись огнём, зашептали что-то, заглушая все другие звуки. Они звали его.

— Алекс, — донёсся далёкий голос Джейны.

Они должны обменяться цепочками. Он ещё помнил. Он даже держал одну в руках и принялся осторожно застёгивать на Джейне. Чуть качнулся, но сделал это. И она в свою очередь, слегка приподнявшись, обхватила украшением его шею.

Чуть дольше, чем положено, задержала руки, будто крепко обнимает его. Чувствует, что с ним. Защищает от Серого. Девочка любимая…

Она стояла перед ним, высокая, стройная. Родная. Синие глаза с чёрными ресницами в тон синим цветам. Красное платье как румянец. Такая красивая. Чуть приоткрытые губы что-то шептали. Говорили? Он сосредоточился на этом всей силой воли. И хотел смотреть, смотреть. А мир плыл вокруг, качался на гигантских плавных волнах. Алекс никогда не страдал от морской болезни, но сейчас от качки начало мутить. И в какой-то миг он даже захотел, чтобы Доран спустился к ним и прекратил это своей магией. Он. Или Эрик. Или кто другой…