побывала в Вене. «Все хорошо», — дважды записывает она в дневнике, кривя душой[283]. Она печатает на машинке два гневных и горьких письма к Отто — неясно, были ли они отправлены. В первом она упрекает мужа за то, что он не повез ее в Будапешт, куда ездили Ганс Франк с женой. «Ты достиг определенного успеха, — писала она, — и, кажется, тебе больше не нужна я, дурочка, обуза». «Не хочу больше быть твоей „служанкой и няней“»; и детей у них больше не будет. Она заявляла, что теперь он свободен и может путаться со всеми женщинами, которым хочется «прибрать к рукам губернатора».

Но, как часто бывало, настроение Шарлотты поменялось в считанные дни. «Некоторое время мне нездоровилось, я не чувствовала себя молодой», — написала она во втором письме и пожелала ему успеха в работе. Она не станет к нему приближаться, если он считает, что она и дети ему мешают. Ему следует поразмыслить об их будущем. «Хорошенько подумай», — написала она, закончила словами «Хайль, Гитлер!» и подписалась: Лотте Вехтер[284].

Долго держаться на расстоянии у нее не получилось. Через несколько недель семья снова соединилась в Кракове, вернулась некоторая гармония, прекрасный новый дом был почти готов. «Отто вбил последний гвоздь!» — радовалась Шарлотта на церемонии установления кровли на замке Вартенберг, вставшем над Вислой[285]. В тот день, 15 ноября, Краковский филармонический оркестр и пианистка Элли Ней исполнили Вторую симфонию Брамса и Седьмую симфонию Бетховена[286].

Отто трудился с раннего утра до позднего вечера, часто его рабочие встречи затягивались за полночь. «Мне не хватает отдельной спальни»[287], — жаловалась Шарлотта, поскольку муж вставал ни свет ни заря, чтобы подписывать приказы о жилье, продуктах, транспорте, о создании нового гетто вкупе с указом о драконовских карах для евреев, осмеливавшихся оттуда высунуться. Не обходилось без конфликтов; например, жестоко бились Франк и обергруппенфюрер СС Крюгер из-за разделения обязанностей между гражданской администрацией и СС[288].

Отто принимал участие в заседаниях кабинета в Вавельском замке. Одно важное заседание состоялось 20 октября: согласно протоколу, Отто заявил, что «в конце концов радикального решения Judenfrage (еврейского вопроса) не избежать»[289]. Еще через несколько недель, 16 декабря, губернаторы всех пяти дистриктов оккупированной Польши участвовали в расширенном заседании кабинета. К ним присоединились главы СС и полиции дистриктов Люблин и Галиция Фридрих Кацман и Одило Глобочник. По распоряжению Гиммлера Глобус активно строил первый лагерь смерти на оккупированной Германией территории Польши — близ Белжеца, города с удобным железнодорожным сообщением с Лембергом[290].

Франк поведал на этой встрече о новой политике, предвосхитив сказанное позже, в январе 1942 года, на конференции в Берлине, на вилле близ озера Ванзее. Генерал-губернатор провозгласил «полное истребление» евреев[291]. Во всех дистриктах Генерал-губернаторства надлежало принять все необходимые меры совместно с СС и с полицией. Отто и остальным начальникам советовали избавиться от всякой «жалости» в преддверии готовившейся «великого переселения». «Мы должны истреблять евреев, где бы мы их ни находили, при любой возможности», — гласит протокол встречи. Решение было единодушным, без намека на недовольство со стороны Отто или кого-либо еще.

Через четыре дня после этого заседания Отто направил Франку теплое поздравление с наступающим Рождеством и Новым Годом и по случаю готовящегося небывалого мероприятия. «Я буду крайне рад и горд работать в наступающем году как верный сотрудник вашего проекта»[292].

Месяц спустя на Ванзейской конференции были утверждены детали «великого еврейского переселения». Были розданы задания и определена ответственность, руководить всем должен был обергруппенфюрер СС Рейнхардт Гейдрих, бывший начальник Отто по берлинскому СД. Ганса Франка представлял госсекретарь Генерал-губернаторства Йозеф Бюлер[293], предложивший территорию Генерал-губернаторства как место для приема евреев. Протокол конференции вел Адольф Эйхман, еще один старый товарищ Отто по СД. Новое немецкое жизненное пространство подлежало очистке от всех евреев «законными способами», путем «насильственной эмиграции», применяемой к 11 миллионам евреев всей Европы, четверть которых проживала на территории самого Генералгубернаторства[294].

По возвращении в Краков Бюлер сказал губернатору Франку, что Европа будет прочесана «с запада на восток»[295]. Выселяемых евреев станут свозить в транзитные гетто, оттуда дальше, на восток, и «окончательное решение» начнется на его территории, в Генерал-губернаторстве. Транспорт не вызывал нареканий, административные службы дистриктов были готовы сыграть свою роль.

Ванзейская конференция завершилась вечером 20 января приемом с коктейлями. На следующий день Отто поехал в Берлин, а оттуда в Краков, где 22 января Франк сказал ему, что Карла Ляша смещают с поста губернатора дистрикта Галиция, предположительно за коррупцию. На его место назначался Отто. В тот вечер Франки и Вехтеры ужинали вместе в Вавельском замке.

Назавтра, 23 января, Отто назначили губернатором дистрикта Галиция[296]. Он чрезвычайно этому рад, записала Шарлотта, она же грустила. «Что нас ждет?» — гадала она перед новым переездом, имевшим, впрочем, свои преимущества. Как она узнала, Отто был выбран для этого поста лично Адольфом Гитлером как человек, способный выполнять решения высочайшего уровня, принятые на Ванзейской конференции и после нее. «Мы должны направить в Лемберг нашего лучшего человека. Мне посоветовали Отто Вехтера, губернатора Кракова», — так излагает Шарлотта решение Гитлера[297]. Через два дня Отто и Шарлотта смотрели в Варшаве боксерский поединок с участием бывшего чемпиона мира Макса Шмелинга.

28 января 1942 года Отто приехал из Варшавы в Лемберг, чтобы вступить в новую должность. Шарлотты с ним не было. «Мне так одиноко», — записала она и вырезала из газеты заметку о назначении мужа.

14. 1942, Лемберг

28 января 1942 года Отто прибыл в Лемберг, средневековый город, бывший на протяжении двух веков столицей земель в составе Австро-Венгерской империи. В ноябре 1918 года в обретшей независимость Польше он стал называться Lwów — Львув, в сентябре 1939 года, занятый Советами, стал Львовом. В июле 1941 года эту территорию оккупировала Германия, и город опять именовался Лембергом[298]. С населением в 420 тыс. человек он был третьим по величине городом Генерал-губернаторства. В дистрикте Галиция жило более миллиона человек, примерно поровну поляков, украинцев и евреев. В первые же недели Отто подписал указ о лишении евреев права заниматься рядом профессий[299], а еще через год большая часть еврейского населения, более полумиллиона человек, была «ликвидирована». Многие поляки были насильственно отправлены на работы в рейх, украинцев же Отто рассматривал как потенциальных союзников.

Шарлотта ни о чем таком не пишет, сосредоточиваясь на достоинствах нового назначения мужа: на