* * *

В 7.40 Макс вышел на перрон Казанского вокзала. Куда идти дальше, он не знал. Обращаться к кому-нибудь очень не хотелось. Максим увидел большую букву «М» над подземным входом у здания вокзала и направился туда. До «Новослободской» доехал за десять минут. Покрутился у станции. Названия улиц и вывески на зданиях ни о чем ему не говорили. И тем более не подсказывали, где искать нужную улицу. Макс вошел в салон сотовой связи.

– Здравствуйте, – поприветствовала его милая девушка в голубой сорочке, ощерившись искусственной улыбкой.

– Здрасте. – Макс достал лист с адресом. – Девушка, вы не подскажете, где это находится? – И протянул клочок продавщице.

Улыбка покинула милое лицо. И оно стало восковым и жестким, как у кукол-убийц из романа Мэррита. Она даже не посмотрела на написанное.

– А я откуда знаю? Мы что, справочная?! – Развернулась и пошла за ресепшн.

Там стоял прыщавый парень с тремя серьгами в ухе. Макс хотел спросить у него, но передумал. Поняв, что Максим не покупатель, они потеряли к нему всякий интерес. И поэтому любая реплика в их сторону вызвала бы что угодно, только не любезность.

Выйдя из салона, Макс налетел на пожилую женщину. Она вытягивала сумку на колесах из дверей соседнего магазина.

– Извините, – произнес Макс.

– Ничего, сынок.

Ее добродушие, несмотря на нерасторопность Максима, поразило больше, чем кукольное лицо продавщицы в мужской сорочке.

– А ты что, заблудился? – Старушка улыбнулась, обнажив белые искусственные зубы.

– Да, вот… – Макс протянул листок.

Женщина взяла бумажку и вытянула руку с ней. Зашевелила губами.

– А это же здесь рядом. – Она вернула листок. – Пойдем, я как раз туда иду. – Женщина развернулась и потянула за собой клетчатую сумку на колесах.

Семнадцатиэтажное здание находилось рядом, но старушка выбрала Макса слушателем. Она не отпускала его, пока не подвела итог рассказанного.

– Все делается для того, чтобы пенсионеры вымерли.

Макс согласился, не совсем понимая, о чем она говорит. Он хотел есть и спать. Сутки в дурно пахнущем вагоне не прошли даром. Поэтому он слушал женщину вполуха. Тем более что каждое слово, сказанное пенсионеркой, было известно наперед. Пенсионеры из Москвы отличались от пенсионеров, скажем, из того же Салимова только размером пенсии. А жалобы те же. Цены растут, стоимость коммунальных услуг повышают…

– Ну, ладно, сынок, заговорила тебя старуха. Вот твое здание. А ты что, работать приехал?

Макс кивнул.

– А мы с мужем ведь тоже не коренные москвичи. Мы в шестидесятых приехали лимитой. А теперь москвичи… Ну, ладно, беги.

– Спасибо, – произнес Максим и пошел к парадному крыльцу.

– А ты не очень-то болтлив, – сказала старушка, когда парень скрылся за кустами.

Солнце вышло из-за девятиэтажного здания и подмигнуло женщине. Она улыбнулась и пошла к подъезду. Несмотря на маленькую пенсию и растущие цены, ей все-таки повезло.

Она говорила с ним и осталась в живых.

* * *

Зоя сняла голубую рубашку, понюхала под мышками. Дезодорант ни к черту, надо менять. Целый день на ногах. Вот бы в офис перевестись. Неделю назад ей предложили перейти в отдел аналитики. Перейду обязательно. Два года коту под хвост. Два года в должности продавца-консультанта не принесли ничего – ни повышения, ни материальных благ. Каждому улыбайся, каждому – здрасте, до свидания… Хрен вам, а не здрасте!

В дверь кто-то постучал. Как надоели, придурки! Девушка надела белую футболку, заправила ее в спортивные штаны и вышла из подсобки. За входной дверью, прижавшись к стеклу, стоял парень. Как сейчас говорится, лицо кавказской национальности. Надо признаться, очень симпатичное лицо. Зоя улыбнулась своим мыслям и подошла к двери. Рука потянулась к щеколде – большой, похожей на амбарный засов. Остановилась. Это же не на «Новослободской», где народ круглые сутки вокруг салона бродит, да и милиция в метро. Это Бирюлево! Здесь, казалось, и милицейский патруль появляется, только когда все заканчивается. То есть когда твой труп уже остыл. Улыбаться Зое больше не хотелось. Она резко отдернула руку от задвижки. Слишком резко. Кавказец улыбнулся.

«Черт! Черт! Он увидел, что я испугалась. Надо добежать до кнопки».

Зоя сделала шаг назад. Ноги не слушались.

«Товара на миллион рублей! Как минимум. Надо добежать до кнопки».

Она слышала, что этот салон уже трижды грабили. Но она думала, что ночью. Ночью! Когда в магазине никого нет.

«А может, он просто хочет что-нибудь спросить? Может…»

Парень, все еще улыбаясь, отошел назад и вынул руку из-за спины.

«Ничего он спрашивать не будет! Надо добежать до кнопки!»

Кавказец держал в руке кувалду. Небольшую, но все-таки кувалду. Он замахнулся и опустил кузнечное орудие на дверь. Брызги стекла обдали Зою с ног до головы. Она едва успела прикрыть лицо руками. Сотни иголок впились в тело. Боль сорвала ее с места, и она побежала за ресепшн, чтобы надавить эту проклятую кнопку.

Все было как в замедленном кино. Зое показалось, что она сделала шагов двадцать, но так и осталась стоять на месте. Ресепшн со спасительной кнопкой был так близко, когда в спине Зои что-то хрустнуло и подкосились ноги. Она повалилась на витрины. С полок попадали телефоны. Зоя хотела крикнуть, но вырвалось какое-то жалкое: «Помоооо!..»

Лежа на спине, Зоя видела, как в салон вошли еще трое. Они били дверцы витрин и собирали телефоны в сумки. Девушка попыталась подползти к ресепшну. И ей это почти удалось. Она протянула руку, и… Черная тень накрыла ее. Боль пронзила руку, встревожила поврежденный позвоночник и взорвалась в мозгу.

Над ней навис тот же симпатичный парень с кувалдой в руках. Он улыбнулся и занес над головой страшное орудие. И перед тем, как с мокрым чавкающим звуком ее поглотила тьма, Зоя увидела лицо парня. Того парня, с «Новослободской». Он тогда спросил у нее, как найти какую-то улицу. А она нагрубила ему…

Грабитель, рассекая воздух, опустил кувалду Зое на лицо.

Микроавтобус остановился у зеленого забора метра в четыре высотой. Игорь Пинчук подошел к ограждению, нагнулся, что-то дернул, и внизу забора образовалась дыра метр на метр. Парень посмотрел по сторонам и махнул Максу. Тот не спеша направился в его сторону, поправляя на ходу сумку.

– Через КПП крюк надо давать, а тут сразу. Наш дом в двадцати метрах от забора.

Макс нагнулся и нырнул в брешь. Пинчук продолжал говорить, что если бы не крюк, то он бы поехал непременно через КПП.

– За бензин платят, но не очень охотно…

Макс подумал, что инженер так смеется. Они шли по тропинке через редкий лесок. Сквозь деревья были видны остовы недостроенных домов.