– Боже мой, боже мой! – воскликнула Элли и всхлипнула. Как мы добрались до машины, я не помню. На это ушло изрядное количество времени, это было очень трудно, и нам с Элли никогда не удалось бы справиться с этим, не окажись рядом Теренса Грея. Должен сказать без экивоков, он вел себя безукоризненно. Женщины в такого рода ситуациях теряются, способны только глупо охать и ахать. Грей сохранил спокойствие. На наше счастье, он оказался очень сильным и выносливым. Наконец им удалось устроить меня на заднем сиденье автомобиля, и мне стало намного лучше, когда Грей сел рядом. Я поблагодарил его. Кажется, я проговорил даже: «Спасибо, Терри».

Когда мы вернулись домой, приехал доктор. Элли сразу стала такой строгой, что я не посмел спорить с ней, к тому же мне бы просто не хватило на это сил. Мне повезло в том, что доктор не был паникером. Он внимательно обследовал меня, прослушал, потом вышел в соседнюю комнату переговорить с Элли и Греем, после чего вернулся и высказал свое мнение:

– Это всего лишь обморок. Самый заурядный обморок. Обычное переутомление…

– Я же говорил, что ничего страшного, – сказал я убежденно.

Мне необходимо было набраться сил, а для этого необходимо было провести в кровати какое-то время. Но я уже не слушал перечисление того, что мне придется делать: какую диету соблюдать, какие пилюли принимать и сколько часов в день спать, и, конечно, ни в коем случае не волноваться. Меня утешало то, что это не был инфаркт или инсульт. И это не скажется на моих умственных и физических способностях. Всего лишь обморок, вызванный той вспышкой гнева, с которой я обрушился на ни в чем не повинную Элли, затем переутомление и, наконец, фигура, которую я увидел сквозь оконное стекло.

Я, разумеется, не стал упоминать об этом при враче. Он человек без воображения, и мне не хотелось, чтобы он думал, будто я выжил из ума.

– Позаботься о себе, Артур, – сказал он, уходя. – Тебе надо поменьше работать, не нагружать себя. Считай, что это еще одно предупреждение. Им нельзя пренебрегать.

Конечно же, постараюсь. Мне не хотелось именно сейчас сесть на мель, когда впереди столько дел. Я ведь только приступил к ним. Я упустил массу времени, прежде чем собрался записать свой рассказ. А для того чтобы его закончить, потребуется немало трудов, и мне надо беречь силы.

Итак, первое, что я сделал: попросил прощения у Элли, и между нами воцарился мир. Элли тоже извинилась, но я ответил, что она говорила правду и мне нечего прощать.

Второе: я понял, что могу довериться Теренсу Грею и теперь готов считать его своим помощником в моем начинании. Забыть то, как он был внимателен и заботлив, нельзя. Третье: теперь мы могли говорить друг с другом вполне откровенно и обсуждать все от начала до конца.

Грей навестил меня через день, когда я несколько оправился, и мы с ним распределили обязанности. Он признался, что успел наметить несколько важных «пунктов» – как я их назвал для себя – после разговора с Фрицем, чтобы уточнить кое-что из них с Фейвелом в ближайшее время в Лондоне. Грей перезвонил Джеку и перенес встречу на следующую неделю, когда я окрепну. Он сказал, что непременно учтет мои предупреждения относительно этого типа и, если будут возникать какие-то сомнительные моменты, сразу постарается обсудить их со мной, чтобы сразу прояснить все до конца.

А мне, в свою очередь, предстоит открыть свои заветные тайники, порыться в памяти и выложить всю историю – а если мне будет так удобнее, то записать ее. Это будет выглядеть лишь как показания свидетеля. И ничего более.

Мы пожали друг другу руки, чтобы скрепить договор. Грей пересказал, что он успел узнать за это время, что обнаружил на запылившихся надгробных плитах усыпальницы (ничего нового для себя я не услышал) и что он нашел в Лондоне в Соммерсет-хаузе и Паблик рекорд офисе – вот это удивило меня.

А я показал ему присланную мне черную тетрадь с фотографией девочки с крыльями. И наконец вручил ему ключ от ворот Мэндерли.

– Сходи туда завтра, – попросил я. – И непременно загляни в домик на берегу. Там кто-то был, я видел. И что самое главное – я догадываюсь, кто это мог быть.

– Конечно, зайду, – пообещал Терренс. – Не волнуйтесь. Выбросьте это из памяти. Таблетки, которые прописал врач, помогут вам заснуть и отдохнуть как следует.

– Я и сам собирался заснуть. Но, Грей, послушайте, кто-то идет по тому же самому следу, что и мы. Вот что мне пришло на ум. Не говорите об этом Элли. Она сочтет, что у меня разыгралось воображение, что мне чудится заговор, что я подозреваю всех и вся… так вот, она ошибается. Нет-нет, Грей, дослушайте… Кто бы там ни был, но именно этот человек отправил мне конверт с фотографиями и тетрадь. Кто-то, кто хочет вызвать у меня беспокойство, я это чувствую. И если я прав, то это могут быть всего два человека… Я назвал ему два имени.

– Как странно, полковник Джулиан, – вежливо проговорил Грей, – очень оригинально. Я никогда бы не подумал на них. Ну а теперь я не имею права дольше задерживаться у вас. Вы сегодня устали. Элли волнуется. Я пообещал, что не задержусь у вас больше пяти минут… Вам действительно необходимо заснуть.

Его мягкость и забота тронули меня. Мне казалось, что Грей не очень любит выказывать свои чувства. Он вдруг наклонился, словно хотел поправить одеяло. Меня к этому времени уже успели уложить в постель, так что разговор происходил в спальне. Пожелав мне спокойной ночи, он уже собрался уходить.

– Погодите, Грей, – остановил я его у порога.

– Да?

– Это очень важно. Помните, что если вам надо будет о чем-то поговорить и вдруг окажется, что я задремал, поговорите тогда с Элли. У нее доброе сердце.

– Я уже успел это заметить, – кивнул Грей. – При первой же встрече.

Его ответ меня успокоил, и то, как он тотчас же ответил, более всего. В этот момент все мои последние сомнения отпали. И меня уже более ничто не смущало в нем, ничто не вызывало подозрений: ни напряженность, которая временами проявлялась в нем, ни суковатость тона, даже средняя школа, которую он заканчивал.

– Вот теперь все, – сказал я.

Когда Грей ушел, я устроился поудобнее на подушке и прислушался к шуму моря. И почти сразу же задремал, чтобы в тот же миг очутиться в лесу Мэндерли. Мне навстречу в белом платье с голубой эмалевой брошью в виде бабочки легким шагом шла… Ребекка.

Четверг, 13 апреля. Час ночи. Порывистый ветер изменил направление на северо-западное. Значит, будет дождь. Я вернулся слишком поздно и не стал зажигать огонь в камине, поэтому в доме довольно холодно. Пришлось надеть три свитера и выпить виски, купленное на черном рынке в Лондоне. Полковник Джулиан и Элли наконец отвезли меня в Мэндерли – первый мой законный визит туда, но поездка закончилась печально. Из-за этого я не смогу покинуть в ближайшее время Керрит. Придется внести небольшое изменение в свое расписание. С Джеком Фейвелом я смогу встретиться в лучшем случае только на следующей неделе, не раньше понедельника.