— Возможно, для твоего здоровья это и хорошо, — проворчал Хорригор, — а для моего не очень. Еще один такой переход, и тебе придется нести меня на руках. Или идти дальше в одиночку. При всем моем желании помочь сестренке, я такого просто не выдержу.

— Еще один такой переход, и ты втянешься, — вновь усмехнулся Аллатон. — И тебе даже понравится.

— Ага, как же! — буркнул иргарий. — Я и в молодые-то годы пешим прогулкам предпочитал поездки верхом. На бикариях. У меня их было целых пять.

— А я все больше летал… — Аллатон лег на спину, подложив руки под голову и выставив к небу согнутые колени. — Сначала на серийных квунгах, а потом сам начал кое-что придумывать.

— Вот и продолжал бы заниматься изобретательством, вместо того, чтобы войну начинать, — завел старую песню Хорригор.

Аллатон продолжал лежать с закрытыми глазами, и никак не отреагировал на слова бывшего врага. Тот покосился на него, перевел взгляд на цветущий луг — луг ходил легкими волнами под ветерком — и начал, покряхтывая, шевелить натруженными ступнями. Аллатон почесал нос и вернул руку под затылок.

— У меня все никак не выходит из головы этот Огненный источник, — произнес Хорригор через некоторое время, принявшись растирать колени. — Естественное это образование или искусственное? И каков принцип его действия?

— Когда нет надежды получить ответ, можно считать так, как тебе хочется, — лениво пробормотал Аллатон. — Все равно это не имеет ни малейшего значения.

— Да, тут ты, пожалуй, прав… — протянул Хорригор.

Глава пандигиев неожиданно открыл глаза, оторвал спину от пригорка, резко сел и обхватил руками колени.

— Об Огненном источнике нам вряд ли удастся что-либо разузнать, а вот насчет митоля…

— Что насчет митоля? — тут же насторожился Хорригор, оставив в покое собственные ноги.

Аллатон слегка подался к нему.

— Понимаешь, когда я искал сведения о нем, то наткнулся на одно туманное сообщение. Мол, эта жидкость может каким-то образом воздействовать на реальность.

— И как это понимать? — озадаченно взглянул на собеседника Хорригор. — Что значит — воздействовать на реальность? Любой объект воздействует на реальность уже самим своим присутствием в ней, и ею же являясь. Разумеется, митоль воздействует, коль обладает целебными свойствами.

— Думаю, речь тут не об этом, Хор. Возможно, имеется в виду, что митоль способен изменить реальность. Каков механизм процесса, я, конечно, не знаю, но суть мне представляется такой: митоль может переиначивать события. То есть влиять на то, что мы называем прошлым. Если принять утверждение о том, что категория «время» придумана просто для удобства, а объективно никакого времени не существует, то это не кажется таким уж странным. Надо оставить часть митоля для исследований, и, может быть, нас с тобой ждут удивительные открытия.

Хорригор крякнул, обеими руками вцепился в скудную растительность на своей голове и засопел, обмозговывая услышанное. Аллатон ему не мешал.

— Так почему мы до сих пор здесь рассиживаемся? — наконец вопросил иргарий. — Это ведь должно быть ужасно интересно! Вперед, за митолем!

Он первым вскочил на ноги и бодро потрусил через луг. Аллатон широкими шагами устремился вслед за ним. Точка внутри определителя постепенно смещалась к краю плоскости, разделившей полушария, а это значило, что мутанты шагают верным путем. И никакая усталость не могла помешать их продвижению к цели!

Правда, часа через полтора Аллатон понял, что они дали маху, не захватив с собой еды. Но и эта ошибка не стала преградой. Глава пандигиев сказал себе, что не только ходьба, но и голодание весьма полезно для здоровья, о чем не преминул сообщить своему спутнику. Вряд ли это сообщение удовлетворило Хорригора, но поделать ничего было нельзя. Точнее, можно, если связаться с танкистами, но Аллатон в очередной раз отверг такое предложение. И заверил, что пройти осталось совсем чуть-чуть.

— Думаю, стоит потолковать с этими военными, — вдруг на ходу произнес Аллатон. — Дарий сказал, что они рассчитывают выбраться отсюда с нашей с тобой помощью. Надо разыскать их и поставить условие: мы их вытащим только в том случае, если они не будут здесь безобразничать.

— Это понятие относительное, — усмехнулся Хорригор. — Для тебя — безобразие, а для них — невинное занятие.

— Они поймут, что я имею в виду, — жестко сказал пандигий.

— Вот разыщем митоль и займемся этим. Только уже не пешком…

Через несколько километров луг скатился в низину, на дне которой вился неширокий прозрачный ручей. Вода в нем была прохладной и, кажется, вполне годилась для питья. Во всяком случае, животы у мутантов не схватило. Хорригор с Аллатоном перебрались через ручей и потащились вверх по казавшемуся нескончаемым склону. Миновали очередной редкий лесок и впереди, на широком пологом холме, увидели то, что раньше не попадалось им в Авалоне на глаза. Чуть ниже вершины холма вздымались из травы каменные образования, похожие на столбы. Было их штук шесть-семь, они стояли без видимой системы и не очень походили на искусственные объекты. Обычные каменные глыбы, каких полным-полно на любой планете.

— Это здесь, — уверенно произнес Аллатон и показал Хорригору определитель.

Неяркая красная точка перебралась на самый край плоскости, условно обозначающей Авалон. И значит, маги-мутанты были совсем рядом с предметом их поисков.

Иргарий обвел взглядом камни и спросил:

— И где именно?

— Сейчас узнаем.

Аллатон поднес шарик к губам, что-то шепнул и положил его на ладонь. Теперь на плоскости появилась черная замкнутая кривая — холм, вид сверху, и семь черных пятнышек внутри нее — каменные столбы, тоже вид сверху. И возле одного из них, крайнего слева, виднелась красная точка. Сосуд с митолем!

Хорригор незамедлительно поднялся на холм и, тяжело дыша, принялся ворошить траву мысками ходунцов. Обойдя таким образом вокруг столба, он с разочарованным видом повернулся к подошедшему Аллатону.

— Тут ничего нет…

— Может быть, сосуд с митолем зарыт? — предположил пандигий. — Или замурован в камне? Давай проверим.

— Давай.

Они сосредоточенно посмотрели друг на друга и, подобно тому, как уже делали это, когда изучали валы Можая, принялись сканировать толщу камня и землю у его основания.

И ничего не обнаружили.

— Приборчик-то, видать, с дефектом, — огорченно вздохнул Хорригор, сел и прислонился спиной к каменному столбу. — Показывает то, чего тут и близко нет.

— Я так не думаю, Хор, — возразил Аллатон, присаживаясь на корточки рядом с ним. — Если уж я что-то делаю, то на совесть. Какой мне смысл создавать барахло? Тем более для себя. Ошибок при создании определителя я не допускал.

— Возможно, ты просто кое-что подзабыл, — устало сказал иргарий. — Или воспользовался не совсем правильной методикой.