«Я понимаю ваши чувства, – с улыбкой сказал губернатор. – Но стоит ли так кричать? Подумают, что в вас вселился демон. Не кажется ли вам, что вам не подобает орать, подобно младенцу? Пусть, если будет угодно Небу, ваш сын погибнет. Только так относясь к этому, можно назвать себя воином. Если бы вы беспокоились о себе, жене и ребенке, то ничего бы не достигли. Быть бесстрашным – значит не беспокоиться ни о себе, ни о жене, ни о ребенке».

«Я сказал то, что должен был сказать. Теперь позвольте мне пойти с вами и посмотреть, как нам быть», – продолжил губернатор. Затем он взял свой меч и направился к дому Тикатака.

Когда Ёринобу подошел к входу во внутренний амбар, разбойник увидел, что явился сам губернатор. Он не кричал, как на Тикатака, но лишь опустил глаза и еще сильнее прижал меч к телу ребенка, готовый пронзить его, если кто-нибудь приблизится. Ребенок же громко плакал охрипшим голосом.

Губернатор сказал: «Эй, разбойник! Говори прямо, ты взял ребенка в заложники потому, что хочешь остаться в живых, или потому, что намереваешься его убить?»

Разбойник ответил тихим голосом, который едва можно было услышать: «С какой стати мне убивать мальчика, господин? Я не хочу расставаться с жизнью, я хочу жить. Поэтому я и взял его в заложники, вот и все».

«Понятно, – сказал губернатор. – Если так, то бросай свой меч. Я, Ёринобу, приказываю тебе, и у тебя нет выбора. Ты же не думаешь, что я позволю тебе убить мальчика? Ты, должно быть, слышал обо мне, каков я есть. Поэтому немедленно бросай меч, эй, слышишь?»

Разбойник молчал какое-то время, а потом сказал: «Благодарю вас, господин. Я не могу не выполнить то, что вы мне говорите. Я бросаю меч». С этими словами он отбросил меч в дальний угол, поднял малыша на ноги и отпустил.

Губернатор отступил назад, подозвал воинов и сказал: «Приведите этого человека сюда». Воины схватили разбойника за шиворот, выволокли его во двор и посадили на землю. Тикатака хотел разорвать его на части, но губернатор произнес: «Этот человек заслуживает восхищения за то, что отпустил заложника. Он так беден, что вынужден был забраться в ваш дом. Потом, чтобы остаться в живых, он взял в заложники вашего сына. В нем нет ничего ненавистного. Кроме того, когда я сказал ему отпустить мальчика, он выполнил мое повеление и дал ему уйти. Он понимает ход вещей. Немедленно освободите его».

Затем губернатор сказал разбойнику: «Скажи нам, что ты хочешь». Но разбойник рыдал и рыдал, не в силах вымолвить ни слова.

Губернатор сказал: «Дайте ему поесть. Он совершил дурной поступок, поэтому его могут убить. Ступайте в конюшню, выберите крепкого коня, бросьте на него дешевое седло и приведите сюда».

Он также послал людей принести простой лук и колчан. Когда все было приготовлено, губернатор приказал разбойнику одеть за спину колчан и сесть на лошадь. Затем он положил в сумку десятидневный запас сухого риса, обернул сумку тканью и привязал к поясу разбойника. Сделав это, он сказал разбойнику: «А теперь уезжай! Скачи прочь!» Разбойник ускакал, следуя его приказу.

Устрашенный словами Ёринобу, разбойник отпустил заложника. Размышляя об этом, сможешь понять величие воина Ёринобу.

Мальчик, который был взят в заложники, стал монахом в монастыре на горе Митакэ. Он получил священный сан атярья и принял имя Мёсю.

* * *

В 1046 г., за два года до смерти, Ёринобу поместил в святилище Хатимана в Ивасимидзу свиток с молитвами, в которых были отражены генеалогия и военные достижения его семьи. Годом ранее его сын Ёриёси совершил в этом же святилище уже уходящий в прошлое ритуал в честь своего сына Ёсииэ и дал ему имя Хатиман Таро. Впоследствии современники будут восхищаться Хатиман Таро Ёсииэ как величайшим воином. Свиток с молитвами Ёринобу сделал поклонение клана Минамото в святилище Хатимана официальным. Отныне божество Хатиман превратилось в защитника клана.

Ёринобу рассказывает в молитвах о своих военных подвигах в пышном китайском стиле:

Недавно, в четвертый год эры Мандзю императора Гоитидзё [1027], Тайра-но Тадацунэ, жадная крыса из Кадзуса, распустил свои щупальца по восточной столице, устранил губернатора Бандо, распространил свое порочное влияние, намереваясь напасть на данников императора, и воспротивился установлениям императорского двора. Он распоряжался государственным имуществом как своим собственным и воровал собранные налоги. Он пренебрегал императорскими эдиктами и противился императорским посланникам, так что правящий дом часто посылал свои лучшие войска, дабы усмирить его. Тем не менее ему удавалось избежать поимки, создавая неприступные крепости. Стоя у самого императорского дворца, он ждал случая захватить двор, когда я, ваш ничтожный слуга, наконец удостоился чести быть назначенным губернатором Каи во втором году эры Тёгэн [1029] и выступил в поход для покорения восточных земель. Не набирая в армию местное население, не расходуя выделенных средств, не ударяя в барабаны, не потрясая флагами, не натягивая луков, не выпуская стрел, не прячась в засаде и не атакуя, я схватил жестокого бандита, даже не шелохнувшись.

Это описание в значительной степени соответствует действительности. Весть о восстании Тайра-но Тадацунэ в Канто (другое название – Бандо) достигла двора в шестом месяце 1028 г. Собрался совет, чтобы назначить командующего карательной экспедицией. Ёринобу получил прекрасные рекомендации, но в конце концов выбрали двух других полководцев, один из них был известен своей военной доблестью. Однако им не удалось одолеть Тадацунэ, и один из них был смещен со своего поста в конце 1029 г. Весной 1030 г. Тадацунэ напал на ставку губернатора Ава, и губернатор бежал. Двор назначил преемника, но он был занят собственными делами и не пожелал принять новый пост.

Разграбление земель восставшими и правительственными войсками продолжалось. Наконец, в девятом месяце 1030 г. двор отозвал последнего командующего и назначил на его место Ёринобу. Ёринобу, годом раньше ставший губернатором Каи, находился в Киото и по каким-то причинам медлил с отъездом на восток. Когда же весной 1031 г. он все-таки прибыл к месту службы, произошла любопытная вещь: печально известный мятежник Тадацунэ быстро сдался. Месяц спустя Тадацунэ заболел и шестого числа шестого месяца умер по пути в Киото.

Почему Тадацунэ так быстро сдался? Быть может, одна из причин – его особое отношение к Ёринобу, о котором рассказывается в следующем эпизоде из «Кондзяку моногатари сю» (т. 25, разд. 9). Если он действительно имел место, то это произошло не позднее 1012 г.

* * *

Когда Ёринобу стал губернатором Хитати и находился там, в провинции Симофуса жил самурай по имени Тайра-но Тадацунэ. Он