— Чем? — она наконец поворачивается ко мне. Онаявно никогда не слышала этого слова. Она не понимает, о чем я говорю.

— Извините меня еще раз. Но мне кажется, что вашегомужа связывают с той женщиной не только платонические отношения…

— Нет, — чужим голосом говорит она, пытаясьвстать, — вы ошибаетесь. Давайте закончим этот разговор.

— Вы встречались с ее мужем? — я почти утверждаю,я не спрашиваю.

Это самый важный момент в нашем разговоре. Она не должнауйти. Она должна остаться.

Ольга вскакивает со стула. Она явно колеблется. Уходить нехочется. Но обсуждать подобные темы…

— Мы гарантируем тайну нашим клиентам, — объясняюя, доставая платок.

Я вытираю лицо и гляжу на нее. Она сомневается.

— Сядьте, — предлагаю я Ольге, — не нужно такнервничать из-за пустяков. Кстати, я сам член клуба свингеров, мы ходим туда смоей женой.

Она садится. Упоминание о моей жене действует успокаивающе.Она полагает, что у такого человека, как я, может быть жена.

— Что такое клуб свингеров? — наконец спрашиваетОльга.

— Обычный деловой клуб, — я начинаю перечислятьизвестных актеров, режиссеров, политиков, которые якобы посещают этот клуб.Конечно о моих подлинных клиентах я молчу. Но она слушает меня с большиминтересом.

— Это клуб, где нельзя появляться одному, — поясняюя собеседнице, — только с мужем или с женой. Очень респектабельноезаведение. Бывает, что там делают целые состояния.

— Я вас не понимаю.

— Вы появляетесь в клубе с мужем и встречаете другуюпару, которая вам нравится. Вы можете вместе поужинать, поговорить, вместепоехать куда-нибудь за город, вместе…

— Достаточно, — она вновь сделала попыткуподняться, — какая мерзость. Неужели люди занимаются такими вещами? Яслышала, что меняются женами, но не думала, что у нас в городе…

Тоже мне, апостол морали. Я начинаю нервничать. Если она непоймет по-доброму, придется объяснять по-другому. Но я все еще не теряюнадежды.

— Сядьте, — на этот раз я болеекатегоричен, — и не нужно все время вскакивать. Если вы не хотите меняслушать, то мы можем закончить разговор прямо сейчас. Но у меня к вам деловоепредложение. Очень неплохое, как мне кажется.

— Какое предложение? — было видно, как она сильнонервничает.

Ну и пусть нервничает. Я приготовился идти напролом.

— Ваш друг, с супругой которого встречался ваш муж, попалв беду. В большую беду. И вы об этом знаете…

— Предположим, что знаю, ну и что?

— Вы также знаете, что ваш муж изменял вам с женойвашего знакомого.

— Откуда вам об этом известно? Вы следили за нами?

— Нет, конечно. И не кричите, здесь тонкие стены. В общем,ваш друг — один из наших клиентов и тоже хочет выехать за рубеж. Я несколькораз приезжал к нему на Кутузовский и однажды увидел, как вы выходили изподъезда. Это не мое дело, но я подумал, что вы свингеры. Решили встречатьсяпарами, я ведь видел вашего мужа.

— Он мерзавец, негодяй, — она явно говорила освоем муже. — Он мне изменял, а я ничего не знала…

Она замолкает, понимая, что выглядит не оченьпривлекательно. Я терпеливо жду. Она молчит, растерянно глядя по сторонам.

— Я не хотел вмешиваться в вашу личную жизнь, — уменя мягкий, добрый голос. Для сутенера хорошо поставленный голос очень важен.Как у актера.

— Мы уже расстались, — неубедительно говоритОльга, пряча глаза.

— Меня это не касается, — я смотрю на часы, онадолжна понять, что мне не очень интересна их история. — В общем, вызнаете, что нужно делать, — объясняю я ей, — вносите залог исобирайте документы. У вас есть несколько дней. Квартиру я вам продавать покане советую.

Теперь я пытаюсь подняться. Мне их проблемы должны быть долампочки. Я ведь такой занятой человек.

— У вас есть такие деньги? — пытаюсь я подтолкнутьнаконец ее к основной теме нашего разговора.

— Нет, — она качает головой. В глазах застылислезы.

Я тяжело вздыхаю. Потом, словно размышляя, спрашиваю:

— Вы действительно расстались с этим парнем? — яимею в виду Актера, и она понимает, о ком я говорю.

— Почти.

— Вы могли бы помочь и ему, и себе, — неожиданноговорю я.

— При чем тут он? Каким образом? Второй вопрос мненравится гораздо больше первого. Но я буду отвечать по порядку:

— У него долг двадцать тысяч. И боюсь, что он не сможетвнести эти деньги. А вам до пятницы нужно внести залог — тоже двадцать тысяч.Вместе это сорок. Очень большая сумма. Вы ведь хотите ему помочь?

Честное слово, она кивнула головой. Она даже не подумаласпросить меня, откуда я так хорошо осведомлен о делах ее бывшего друга.Впрочем, я ведь сказал, что тоже его знаю.

Она смотрит на меня и ждет. В глазах у нее надежда. Если быне ее муж-спортсмен, понравившийся взбесившейся жене Дипломата, все было бы впорядке. Она бы никогда в жизни меня не увидела. Но у меня есть заказ, и мой«кодекс чести» требует, чтобы я его выполнил.

— Вы могли бы с мужем посетить клуб свингеров, —обрисовываю я ей решение проблемы, — дело в том, что кредитор вашего друга— очень известный человек. Вы его тоже немного знаете. Он один из владельцевклуба. Насколько я знаю, он видел вас несколько раз. И если вы согласитесьприехать в клуб вместе с мужем, он готов заплатить за вас сорок тысяч долларов.

Конечно, я все придумал. Конечно, Дипломат не даст ничего.Он заплатит мне двадцать пять тысяч. Не десять, как он планировал вначале, аименно двадцать пять, иначе сделка не выгорит. Ведь ему нужно не простополучить удовольствие, он должен найти бычка, который ублажит его жену, а этостоит дорого. Я уже несколько раз говорил со своим заказчиком, и он знает, чтоцену я поднял не случайно. Из двадцати пяти я готов даже оплатить переезд этихдурачков куда-нибудь на Багамы. Но без всяких гарантий. Или платить им зарплатунесколько месяцев, вычитая из нее плату за жилье, налоги и все остальное. Вобщем, я в любом случае в накладе не останусь. А разговор про сорок тысяч нуженкак приманка для дураков. Никакие сорок тысяч никто не внесет. Актеру нельзядавать большие деньги: он начнет покупать наркотики в больших количествах. И ужтем более не нужно платить моему агентству за пересылку документов в Канаду.

Документы мы, разумеется, пошлем. Здесь все без обмана. Нодвадцать тысяч — это сумма невероятная. Никто не просит таких денег. Это нашемаленькое ноу-хау, плата за удовольствие, которое мы предоставили гимнасту иего жене, подставив им нашу парочку.

— Сорок тысяч? — сумма действует на нееошеломляюще. — Они заплатят нам сорок тысяч?