— Во! Вопрос!

— Может, ты ошибаешься?

— Не! Жрут ведь! Не померли без продуктов.

— Наверное, и правда огород кормит.

— Пустой?

— Небось ночью ходят и воруют с чужих посадок.

— Не, у нас с этим строго, бабы вмиг прибьют.

— В город ездит, там еду ворует.

Зина помотала головой.

— Насчет Москвы верно. Каждый месяц катается, как по часам!Видела, она сейчас тут мелочью трясла?

— Да.

— То-то и оно. Хотела молока купить, и не хватило.

— Думаешь?

— Точно знаю. Всегда так выходит. Ну а теперь прикинь:сейчас башлей нет, она в избе валяется, сын пьяный по деревне шарахается,зарплату им получить негде… А завтра Танька в город скатается и ко мнеприбежит. Наберет всего, даже конфет купит, шоколадных. Вот и удивляюсь, ну гдеона рублики раз в тридцать дней достает? Кто ей их дает? И за что?

* * *

Во двор к Тане я попала без особого труда, хозяйка,справедливо полагая, что у нее украсть нечего, не запирала калитку. По заросшимбурьяном грядкам не бродила никакая живность. Коровы у нее тоже явно не было,полуразрушенный сарай смотрел на мир выбитыми стеклами, и из него не доносилосьсытое мычание. Поднявшись по покосившимся ступенькам, я постучала в ободраннуюдверь.

— Чего колотишься, — прогудело изнутри, — отперто.

Толкнув плечом хлипкую створку, я вошла в избу и очутилась вдовольно просторной комнате.

Те, кто хорошо знаком со мной, знают, что в достатке мыживем не так уж давно. Большая половина моей жизни прошла если не в бедности,то в крайне стесненных материальных обстоятельствах. Завести собственную дачумне было не по карману, но на руках имелся Аркашка. Оставлять мальчика на летов душной Москве не хотелось, я пыталась несколько раз отправить его за городсначала с детским садом, а потом в пионерский лагерь, но Кеша начинал писатьписьма с ужасающими ошибками. «Зобири меня атсуда, умаляюю!» Сами понимаете,что, получив подобное послание, я рысью неслась к мальчику и привозила его вгород. Впрочем, двух раз хватило, потом я стала снимать дачу, вернее, сарай,курятник, свинарник, будку… Что удавалось найти за маленькие деньги. Воды,газа, а порой и электричества в халупах не имелось, жизнь на даче напоминалаигру в рулетку. Если летом стояла хорошая погода, считай, ты сорвал банк.Ребенок весь день носился по участку. Если зарядил дождь — пиши пропало.Мальчик изведется от скуки в крошечном пространстве, помыть его негде,телевизора нет. А еще в грозу в Подмосковье массово отключают свет. Иногда втакие моменты мне казалось, что свежий воздух не такое уж и большое счастье,слишком много нервов потрачено на то, чтобы дышать кислородом. Да еще хозяевапопадались разные. Большинство из них не слишком заботились о чистоте, мытьерук они считали глупой затеей и удивлялись, глядя, как я, кряхтя от напряжения,таскаю полные ведра в летний душ. К бытовым заботам добавлялась еще одна:следовало приглядывать за тем, чтобы добрая бабушка не сунула Кеше только чтовытащенную из земли грязную морковку или не угостила его недозрелымкрыжовником.

В общем, я насмотрелась на разные дома. Но такой грязи, каку Тани, не встречала нигде. Даже у полуслепой, глухой, передвигавшейся спомощью двух палок бабы Нюры было чище, на окнах у старухи колыхались белыезанавески, а у Тани их прикрывают пожелтевшие, местами рваные газеты.

— Надо чего? — весьма нелюбезно поинтересовалась баба,ложась на кровать.

Таня была облачена в тот самый застиранный ситцевый халат, вкотором она приходила в магазин. А еще она лежала на койке в тапках, серых отпыли.

— Здравствуйте! — бодро воскликнула я.

— И че? — хмуро спросила Таня. — За фигом приперлась?

— Вам привет от Зелимхана, — я сразу решила хватать быка зарога.

— Это кто ж такой? — совершенно искренне воскликнулаТатьяна.

— Зелимхан Адашев, неужто забыли?

— И не знала его никогда, — зевнула Таня.

— Разве? Вспомните, он Фиме деньги присылает!

За Анжелику!

В глазах Татьяны мелькнул страх.

— Чего? — растерянно протянула она. — Фима давно в городеживет! Замуж хорошо вышла.

— А я слышала, что она в домработницах служит!

Глаза Тани, маленькие, рано выцветшие, забегали из стороны всторону.

— Ну.., да.., сначала она работала, а потом хозяин на ейженился!

— Повезло вашей сестре, — улыбнулась я.

— Ага.

— С таким количеством детей трудно личную жизнь устроить!

— У ей нет никого!

— Что вы говорите! Надо же! А Зелимхан говорил, будто у Фимымал мала меньше по лавкам сидят, то ли шестеро, то ли семеро!

— Чегой ты мне этим ханом в нос тычешь, — рассердилась Таня.— Слыхом про такое имя не слыхивала! В Грызове одни русские живут!

— Так Адашев из «Нивы», из коттеджного поселка.

Неужели не знаете? Это в двух шагах от вас. Грызовские тамработают.

Таня встала.

— Ступай себе.

— Дело у меня к вам.

— С посторонними не подписываюсь!

— Я деньги привезла.

Хозяйка замерла. Я обрадовалась, полезла в кошелек иувидала.., пустое отделение и золотую карточку.

Я забыла заехать в банкомат.

— Какие такие деньги? — ожила Таня. — Я ничего не жду.

— Понимаете, — затараторила я, — Зелимхан решил вам личнотеперь сумму переводить, через меня.

Сейчас привезу. Сколько вам Фима дает? Он забыл!

Внезапно Таня схватила изогнутую железку и двинулась в моюсторону. Лицо хозяйки стало таким свирепым, что я мигом вылетела за дверь ипонеслась к припаркованному у магазина «Пежо». Впрочем, я ожидала от Таниподобной реакции и не очень огорчилась.

Словоохотливая Зина на прощанье мне сообщила: