Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А тебе следовало бы воздержаться от комментариев и предложений одолжить ей платье с высоким воротом, – столь же ядовито отозвался Сэйтан. Он стиснул зубы, пытаясь сдержать рвущиеся с языка слова. Тишьян не нужен защитник, особенно после ее презрительного замечания о не в меру тонких чувствах и заносчивых слабонервных ведьмах из высшего общества.
Он наблюдал за тем, как в Риаде один за другим гаснут огни.
Кассандра глубоко вздохнула.
– Все должно быть совсем не так, – тихо произнесла она. – Черный Камень не может достаться кому-то по Праву рождения. Я сама стала Хранительницей только потому, что наивно полагала, будто следующей Ведьме понадобится друг, человек, способный помочь ей понять, чем она станет, принеся Жертву Тьме. Однако то, что произошло с Джанелль, изменило ее так сильно, что она никогда не сможет быть нормальной.
– Нормальной? А что, по-вашему, «нормально», леди?
Кассандра бросила выразительный взгляд в другой конец комнаты, где Андульвар, Протвар, Мефис и Джеффри пытались вовлечь Тишьян в разговор и вместе с тем держаться от нее на подобающем расстоянии.
– Джанелль отпраздновала свой пятнадцатый день рождения. Вместо шумной вечеринки с юными хохочущими подругами она провела вечер с демонами, Хранителями – и Гарпией. Неужели ты действительно считаешь, что это абсолютно нормально?
– Я слышал все это и раньше, – проворчал Сэйтан. – И мой ответ не изменился: да, для Джанелль это действительно нормально.
Кассандра пристально посмотрела на него, а затем тихо произнесла:
– Да, ты и впрямь так считаешь, верно?
Комнату на миг заволокло красным туманом, но Повелитель сумел обуздать свой гнев.
– И что это должно значить?
– Ты стал Повелителем Ада, оставаясь при этом живым. Тебе бы и в голову не пришло, что это странно – играть с килдру дьятэ, обучаться у Гарпии правильному поведению с мужчинами…
Сэйтан со свистом выдохнул сквозь стиснутые зубы.
Предвидя ее приход, ты назвала ее дочерью моей души. Но это были просто слова, не так ли? Таким образом ты хотела убедиться, что я действительно стану Хранителем, моя сила будет в полном твоем распоряжении и ее хватит, чтобы уберечь твою ученицу, юную ведьмочку, которая будет сидеть у твоих ног и с благоговением ловить каждое слово, наслаждаясь вниманием Ведьмы, носящей Черный Камень. Только получилось совсем не так. Пришедшая Ведьма действительно стала дочерью моей души, она ни перед кем не преклоняется и не сидит ни у чьих ног.
– Может, она ни перед кем и не преклоняется, – холодно произнесла Кассандра, – зато у нее никого нет. – Голос ее немного смягчился, и она добавила: – И поэтому мне очень ее жаль.
«У нее есть я!» – огрызнулся про себя Сэйтан.
Колкий, резкий взгляд Кассандры поразил его в самое сердце.
Да, у Джанелль был он. Князь Тьмы. Повелитель Ада. И именно по этой причине, больше, чем по какой-либо другой, Кассандра жалела ее.
– Нам следует присоединиться к остальным, – бросил Сэйтан, неохотно предлагая даме руку. Несмотря на бушующую в нем ярость, Повелитель попросту не смог повернуться спиной к женщине.
Кассандра начала было отнекиваться, не желая принимать его любезность, однако, заметив, что Андульвар и Тишьян бросают на них холодные взгляды, сдалась.
– Дрейка хочет поговорить с нами, – сообщил Андульвар, как только они приблизились, и сразу же отошел в сторону, расправляя крылья, словно подыскивал подходящее местечко для схватки.
Сэйтан понаблюдал за ним еще несколько мгновений, а затем начал укреплять собственную защиту. Они были очень разными, однако Повелитель всегда доверял предчувствиям старого друга, с уважением относясь к его инстинктам.
Дрейка вошла в комнату медленно и очень спокойно. Руки ее, как всегда, были спрятаны в длинных рукавах мантии. Она подождала, пока все усядутся и будут готовы уделить ей безраздельное внимание, а затем пригвоздила Сэйтана к месту холодным взглядом.
– Леди исссполнилоссь пятнадцать сссегодня, – прошипела она.
– Да, – осторожно согласился Повелитель, не понимая, к чему Сенешаль клонит.
– Она оссталассь довольна нашшими маленькими подношшениями.
Иногда было сложно уловить интонации в бесстрастном шипении Дрейки, но эти слова больше походили на утверждение, чем на вопрос.
– Да, – согласился Сэйтан. – Полагаю, что так.
Долгое молчание.
– Пришшла пора ей покинуть Цитадель. Ты – ее зззаконный опекун. Ты вссе уладишшь.
Сэйтан почувствовал, как сжимается горло. Мышцы шеи конвульсивно напряглись и не желали расслабляться.
– Я обещал Джанелль, что она сможет оставаться здесь столько, сколько захочет.
– Леди пора уходить. Она будет жжжить ссс тобой в Зззале Ссса-Дьябло.
– Я могу предложить другой вариант, – поспешно вмешалась Кассандра, уперев руки в бока. Она даже не взглянула в сторону Повелителя. – Джанелль может жить со мной. Все знают, кто такой Сэйтан и что он собой представляет, но я-то…
Тишьян развернулась в кресле:
– Ты что, на самом деле считаешь, будто никто в Царстве Теней не знает, что ты тоже Хранительница?! Неужели ты искренне веришь в то, что нелепый маскарад, когда ты старательно корчишь из себя живую, может хоть кого-то одурачить?!
В глазах Кассандры вспыхнул гнев.
– Я всегда была осторожна…
– Ты всегда была лгуньей. А Повелитель, по крайней мере, никогда и не скрывал своей сущности.
– Но он же Повелитель – в том-то и дело!
– Дело в том, что ты хочешь воспользоваться Джанелль точно так же, как Геката! Отлить форму по своему выбору и наполнить ее тем, чем посчитаешь нужным, вместо того, чтобы позволить девочке просто быть собой!
– Да как ты смеешь так говорить со мной?! Я – Королева, носящая Черный Камень!
– Ты же не моя Королева, – ехидно осадила ее Гарпия.
– Леди. – Голос Сэйтана больше походил на далекий раскат грома. Сделав над собой усилие и взяв себя в руки, Повелитель вновь повернулся к Дрейке.
– Она будет жжжить в Зззале, – твердо произнесла та. – Это решшено.
– Раз уж ты не удосужилась обсудить этот вопрос с кем-либо из нас, может, скажешь, кто принял такое решение? – резко поинтересовалась Кассандра.
– Лорн решшил.
Сэйтан забыл, что нужно дышать.
Огни Ада, Мать-Ночь, и пусть Тьма будет милосердна!
Никто не осмелился возразить. Они боялись издать хоть один звук.
Сэйтан запоздало заметил, что у него дрожат руки.
– А я могу поговорить с ним? Есть кое-что, чего он, возможно, не знает о…