litbaza книги онлайнИсторическая проза"Все объекты разбомбили мы дотла!" Летчик-бомбардировщик вспоминает - Георгий Осипов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 113
Перейти на страницу:

В это время нашему полку поставили задачу бомбардировочными ударами по артиллерии, живой силе и боевой технике противника поддержать контрудар войск 49-й армии севернее Серпухова. В случае встречного наступления противника мы должны были разрушить переправы через реки Нара и Ока южнее Серпухова. Весь день 12 ноября мы изучали цели и готовились к боевым действиям. Каждый горел желанием помочь нашим войскам и был полон жгучей ненависти к фашистским захватчикам. Но контрудар войск 49-й армии, очевидно, откладывался и во второй половине ночи. Несмотря на ухудшение погоды, все экипажи взлетали для нанесения удара по танкам противника в районе Изволь и на ведение воздушной разведки войск противника в районе Алексин, Калуга и Карокезово.

Наш экипаж обнаружил скопление автомашин, танков и солдат северо-восточнее Высокиничей и бомбовым ударом поджег цель. На втором заходе мы проштурмовали это скопление войск противника из пулеметов и установили, что в результате нашего удара горит одна автомашина[60].

В эту ночь не вернулся с боевого задания экипаж летчика Тараканова со штурманом Фадеевым А. П. и стрелком-радистом Сергаковым. После стало известно, что самолет Тараканова над целью был сильно поврежден огнем зенитной артиллерии и летчик произвел вынужденную посадку с убранным шасси в районе города Михайлова.

14 ноября экипажам полка приказали нанести по два удара в целях подготовки контрудара 49-й армии. Командир полка решил вести боевую работу не с аэродрома Григорьевское, поле которого было немного испорчено, а с полевой площадки, расположенной в пятнадцати километрах западнее аэродрома. За час до темноты на площадку выехали машины с ночным стартом, прожекторы, бензозаправщики и бортовые машины с бомбами. Через сорок минут для перелета на площадку взлетели четыре бомбардировщика с экипажами и техниками на борту. С нашим экипажем вылетел техник Крысин. Подлетаем к площадке, но на ней нет никаких посадочных знаков. Летаю по кругу над площадкой в ожидании, что подъедут высланные машины и стартовый наряд разобьет старт. Вместе со мной по кругу летают самолеты Лесняка, Лучинкина и Гладкова. Ночь выдалась темная. Пролетав над площадкой час, пытаемся связаться по радио с полковой радиостанцией, но никто не отвечает. Тогда принимаю решение возвратиться на аэродром Григорьевское и выяснить, в чем дело. Возвращаюсь на аэродром Григорьевское, становлюсь в круг и приказываю стрелку-радисту дать несколько зеленых ракет. На аэродроме старта нет, и никто не отвечает. Наконец минут через сорок с трех сторон аэродрома выстрелили по одной красной ракете. Я понял, что на аэродроме ночного старта нет, и, оценив, что ракеты поданы со стоянок, а в центре летное поле, принимаю решение произвести посадку на аэродром с бортовыми осветительными средствами — ракетами Хольта.

После включения обе посадочные ракеты загорелись под правым крылом самолета, и я повел самолет на посадку. Ракеты хорошо освещают круг местности под самолетом справа. Вот и земля. Выравниваю и выдерживаю самолет до трехточечного положения и после приземления торможу, а в это время вижу, что самолет бежит через штабели ящиков, сбивает их колесами. Что есть силы пытаюсь тормозить. Наконец самолет остановился. Выключаю двигатели, сбрасываю ракеты Хольта, выхожу на крыло и вижу, что самолет стоит среди штабелей бомб, а сброшенные ракеты упали на ящик с бомбами и шипящими струями бьют в бок пятидесятикилограммовой фугаски. Монзин и Крысин, выпрыгнув из кабины, мигом сбросили пылающие ракеты с бомб.

Когда ракеты догорели, начал соображать, что же произошло. Я неправильно определил место центра аэродрома, потому что одна из ракет, выстреленных с земли, была подана не со стоянки, а от штаба полка, находившегося в деревне Григорьевское. В результате этой ошибки мой самолет выкатился в конце пробега за летное поле и вкатился в бомбосклад. Осматриваем бомбардировщик. Никаких повреждений. Только согнута труба выпускной антенны.

Вскоре на аэродром возвратились автомашины и прожекторы, посланные на полевую площадку. Они не смогли проехать туда из-за раскисшей от дождей дороги. Когда выложили ночной старт и включили посадочные прожекторы, произвели посадку и остальные три самолета, летавшие над аэродромом около трех часов.

Быстро начали готовить бомбардировщики к вылету на боевое задание. Командира полка кто-то из дивизии отругал за задержку с вылетом, и он бегал от самолета к самолету, поторапливая техников с дозаправкой топливом и подвеской бомб. Первым должен был вылетать Гладков, но техник Д. никак не мог запустить моторы, жалуясь на разряженный аккумулятор.

— Почему не взлетаете? — срывающимся на крик голосом спросил у Гладкова Суржин.

— Аккумулятор сел, — ответил Гладков.

— Инженер! Техника Д. за срыв выполнения боевого задания отстранить и представить материал на передачу его в военный трибунал. Хватит уговаривать. Враг под Москвой. Несвоевременный выход самолета — это невыполнение боевой задачи, — жестко сказал Суржин.

Через некоторое время принесли другой аккумулятор, запустили моторы, и Гладков направил самолет на старт.

— Ты еще не отстранил техника? — спросил Суржин у инженера полка Римлянда.

— Мне сейчас некем было его заменить. Надо другие самолеты быстрее к вылету готовить, — ответил Римлянд.

— Ты что заводишься? — полупримирительным тоном спросил подошедший комиссар Куфта.

— Самолеты к вылету не готовы, а тут «отстранять». Самолет — это техника. Так можно нас всех отстранить и отдать под трибунал, — ответил Римлянд.

— Конечно, самолет — техника, но ее всегда надо держать в готовности, — произнес Куфта.

Техника Д. под суд не отдали, а остывший Суржин после даже не вспоминал об этом случае.

На мой бомбардировщик подвесили тысячу сто килограммов фугасных и зажигательных бомб. Экипажу была поставлена задача нанести удар по резервам противника в Никольском и поджечь его. После взлета беру курс вдоль Оки на Серпухов. Ночь темная, как опрокинутая черная пропасть. Светлее становится только при подходе к линии фронта. Несмотря на глубокую ночь, ожесточенное сражение северо-западнее и юго-западнее Серпухова не утихало. От голубоватых залпов «катюш», орудийных выстрелов, взрывов, ракет и пожаров над линией фронта было светло. Ослепленные огнями при пролете района сражения, цель — Никольское, мы нашли не сразу, а только с третьего захода. Наносим удар. Очаги огня от зажигательных бомб и загоревшееся строение осветили улицу Никольского и окрестности. Снова заходим на цель на малой высоте. По улице мечутся гитлеровцы, выезжают автомашины. Желонкин бьет по ним из передних пулеметов, а затем стрелок-радист Монзин поливает их пулеметным огнем[61].

Во втором вылете наш экипаж нанес удар по колонне автомашин на дороге Великово — Никольское[62].

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 113
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?