— Будет, — согласился Милютин. — Хочешь этого избежать, посади за руль своего водителя.

— Да где же я своего возьму?

— Хочешь, я тебе дам? — спросил Иван Иванович и рассмеялся.

И я не мог не отметить, что несмотря на работу в выходной день, настроение у руководителя столичного отделения КФБ было замечательным.

*****

Первый вечерний соловей старательно выводил свою трель, спрятавшись в густых зарослях жимолости, лёгкий весенний ветерок разносил по поместью Никитиных сладкий аромат черёмухи, а Мила сидела за столом и наблюдала, как красное закатное солнце приближается к линии горизонта. Сестра её Ольга Родионовна, желая в полной мере насладиться тёплым воскресным вечером, велела прислуге накрыть ужин на улице.

Девушки давно закончили трапезу, но уходить из-за стола не спешили. Вечер располагал к долгой приятной беседе за чашкой чая. Супруг Ольги Родионовны Андрей Павлович задержался допоздна в Петербурге, куда выехал по неотложным делам ещё утром, и весь вечер княгиня собиралась посвятить общению с сестрой. У Милы были такие же планы. Правда, в отличие от сестры, Мила знала, что очень скоро этот вечер перестанет быть таким замечательным.

На душе у девушки было тяжело. Она, как могла, оттягивала начало неприятного разговора, но в итоге взяла себя в руки и произнесла:

— Оля, мне нужно серьёзно с тобой поговорить.

— Я внимательно слушаю тебя, Лизонька, — ответила Ольга, она всегда называла сестру её настоящим именем.

— Возможно, мне скоро придётся уехать.

— Надолго?

— Не знаю. Если всё сложится не очень удачно, то надолго — возможно, навсегда.

— Что случилось? — воскликнула Ольга.

— Ничего.

— Я тебя не понимаю. Если ничего не случилось, то почему ты должна куда-то уезжать навсегда?

— Мне предложили работу.

— Какую?

— Пока не знаю, — ответила Мила.

— Как это не знаешь? — удивилась Ольга.

— Пока мне лишь предложили сходить на собеседование, если это можно так назвать. Но примерно я представляю, что меня ждёт.

— Что же?

— То, что я умею делать лучше всего.

— Но разве тебе нужна такая работа? Зачем тебе вообще работа? Ты ведь ни в чём не нуждаешься!

— Не могу я, Оленька, так жить, — тяжело вздохнула Мила. — Не могу.

— Как именно ты не можешь жить?

— Так, как я живу последние полтора года. Я уже схожу с ума. Я ненавижу себя. Я ненавижу окружающих. Знала бы ты, как я ненавижу этого несчастного художника, у которого беру уроки и как меня уже тошнит от этого рисования два раза в неделю.

— Но…но…я даже не знаю, что сказать. Я не думала, что всё так плохо.

— Я сама не думала до вчерашнего утра. А вчера всё будто перевернулось. Я не знаю, что со мной происходит. Возможно, мне не хватает адреналина, опасностей, приключений, поединков, боевой магии. Я действительно не знаю. Всю свою сознательную жизнь, когда меня обучал Раймонд, когда я от него сбежала и пряталась без документов, вернувшись домой, затем в Кутузовке я мечтала лишь об одном — что когда-нибудь у меня будет спокойная размеренная жизнь. Но как оказалось, такая жизнь не для меня.

— Может, это потому, что ты не нашла пока ещё себе занятие по душе? — предположила Ольга.

— Боюсь, что нашла, — ответила Мила. — И оно никак не связано со спокойной жизнью.

— А может, тебе стоит познакомиться с хорошим парнем? Это отвлечёт тебя.

— У меня уже был хороший парень.

— Ну сколько можно о нём вспоминать? Жизнь продолжается. Вокруг много замечательных ребят, ты просто посмотри вокруг!

— Не хочу. Прости. Это всё не для меня.

— Но как же так?

Вместо ответа Мила лишь пожала плечами.

— Мне кажется, ты мне что-то недоговариваешь, — сказала Ольга. — Недоговариваешь, да? Ты не можешь отказаться от этого предложения?

— Пока ещё могу.

— Так откажись, родная моя! Не совершай ошибку! Всё будет хорошо, просто надо немного подождать.

Мила не стала объяснять сестре, что в любом случае после того как Шестопалов вышел на неё, возврата к прежней жизни уже не будет. Если она откажется встречаться с потенциальным работодателем, придётся убегать. И прятаться. Снова убегать и прятаться.

И, конечно, же она не рассказала, что её вообще могут поставить перед выбором: или она выполняет задание работодателя, или Ольга с Андреем не доживут до ближайшей осени. Впрочем, с этим тоже можно было бороться — пообещать убить работодателя, если с сестрой и зятем что-либо случится. Но самой при этом придётся убегать и прятаться.

— Тебе придётся делать там ужасные вещи, да? — с ужасом в глазах спросила Ольга.

— Не думаю, что это будет ужаснее того, что я уже делала, — с горькой усмешкой ответила Мила. — То, что мне действительно неприятно или противно, меня никто делать не заставит. Так что сильно за меня не переживай.

— Когда тебе сделали это предложение?

— Вчера. И у меня есть время до следующей субботы, чтобы принять решение. Если я соглашусь, меня пригласят на встречу с работодателем.

— Ну так зачем тогда торопиться? Если есть неделя на принятие решения, то не стоит спешить.

— Я его уже приняла — я пойду на эту встречу.

— Но ведь это не значит, что ты обязательно после этого согласишься на ту работу? — с надеждой спросила старшая сестра.

— Оленька, после этой встречи надо будет или соглашаться, или уезжать из Петербурга. Это не тот вариант, когда можно отказаться и как ни в чём не бывало вернуться домой.

— Это ужасно! — воскликнула Ольга.

— Это нормально. Это моя жизнь. Я к этому привыкла и… — Мила запнулась, подбирая подходящие слова. — Я никогда не думала, что скажу это, но мне этого не хватает. Вот такая я у тебя ненормальная.

Ольга хотела что-то сказать, но не выдержала и заплакала. Мила встала, подошла к сестре, обняла её и прошептала:

— Но я уеду не навсегда. Обещаю. Надолго, но не навсегда.

— А что мы скажем Андрюше? — спросила Ольга, сквозь слёзы.

— Ничего.

— Но зачем ты рассказала мне об этом сегодня, в такой замечательный вечер? Почему не завтра? Почему не через три дня? Ведь у тебя ещё впереди целая неделя!

— Всего лишь неделя, — поправила Мила сестру.