поиски, как предложила Сара. Я оставался там приблизительно час…

Мидоус остановил его жестом.

— Однажды Сара показала мне кое-что.

С этими словами он подошел к книжному шкафу справа от камина и внимательно его исследовал.

— Я, кажется, вспоминаю, что тут есть поворотная панель, ведущая в кладовку.

Брайан кивнул и подошел к нему. Он снял несколько книг и засунул руку в освободившееся пространство. Часть полки повернулась, и все трое вошли в кладовку. Брайан пересек комнату и повернул выключатель около двери, ведущей в коридор. В помещении находилось так много мебели, что стен почти не было видно. Брайан указал на открытый шкаф, половина содержимого которого лежала на полу перед ним — главным образом, книги и старые газеты.

— Я был здесь, когда услышал глухой стук, — объяснил он.

Его замечание, казалось, не заинтересовало доктора, который закрыл поворотную панель. Он попытался вновь открыть ее, но тщетно.

— Это невозможно, — объяснил Брайан. — Вы можете снять запор только со стороны кабинета.

Доктор Мидоус бросил на Брайана задумчивый взгляд и вновь стал изучать панель.

— Что произошло потом? — спросил он.

— Я, конечно, удивился и замер, прислушиваясь. Смутно услышал, что кто-то зовет, а десять секунд спустя призыв повторили намного громче, и я узнал голос мистера Хилтона. Я открыл дверь сюда, а остальное вы знаете.

Молодой доктор молча кивнул, пересек комнату, открыл дверь и вышел в коридор, сопровождаемый остальными.

— Таким образом, у неизвестного визитера, независимо от того, что это или кто это, — было лишь пятнадцать секунд, чтобы убежать.

— Да, — нерешительно ответил Брайан. — Но он, должно быть, сделал это на цыпочках. Кроме криков мистера Хилтона я абсолютно ничего не слышал. А у меня очень острый слух.

— В любом случае, — продолжал Мидоус, указывая на проход к винтовой лестнице, — он мог уйти только туда. Все согласны?

Остальные кивнули и последовали за ним вниз по лестнице к маленькой площадке с плиточным покрытием — абсолютно чистым. Брайан открыл дверь на кухню, включил свет и убедился, что кухня также выглядит безупречно. Он прошел к шкафу в другом конце помещения и достал фонарь, который вручил Мидоусу.

Доктор взял его, отпер дверь на улицу и открыл ее.

Луч лампы охватил область вокруг двери, которую дождь превратил в болото, и трое мужчин отметили, что никаких следов нет.

— Дождь прекратился приблизительно в десять, — объявил Мидоус. — Это означает, что наш беглец, если он вышел отсюда (а мы видели, что другого пути нет) неизбежно оставил бы следы в этой грязи. К тому же, если бы он попытался пройти здесь (даже при том, что я не понимаю, как — возможно отпер дверь с внешней стороны), он неизбежно оставил бы следы. Здесь же все чисто, и нет никакой циновки, о которую он мог бы вытереть свою грязную обувь.

— Поэтому никто живой не мог… — закончил Брайан. — Харрис никогда не должен был распечатывать эту комнату. Никогда…

Гораздо больше, чем влажность и холод, тон его голоса заставил остальных задрожать.

— Я действительно предупреждал его, — продолжал Брайан, — и вы можете видеть, что произошло с тех пор… Комната обладает ужасной силой. Она убила Харви и Харриса, почти свела с ума Сару… а теперь Фрэнсис… Ее нужно вновь запечатать и как можно быстрее.

Повисло продолжительное молчание.

— Если я правильно понимаю, — объявил Майк Мидоус, скептически глядя на Брайана, — вы предсказали и сегодняшний инцидент?

— Правильно.

— Так же, как объявили о смерти своего брата?

— Да.

Ночь была темной, но в тот момент облака разошлись, мрачная луна осветила лицо Брайана, и ее металлический свет отразился в его неподвижных глазах.

— Как… как вы это делаете? — спросил Мидоус, очевидно под впечатлением уверенного спокойствия ясновидца.

— Все происходит так, как ему надлежит. Никто не может изменить ход судьбы.

15

Сара печально глядела в зеркало. Сколько времени она сидит тут, тщательно исследуя это бледное и встревоженное лицо? Так или иначе, больше получаса. И больше получаса маскирует косметикой ужасные мешки под глазами. Пустая трата времени, как оказалось. Результат безжалостно отражался в зеркале: нервная женщина, у которой за спиной много бессонных ночей.

Она не может больше проводить ночи напролет, перебирая ужасные воспоминания. Она чувствует, что чахнет. Если бы только можно было поговорить с Майком… Майк, который так внимателен, так чувствителен и так покорно терпит ее смены настроения.

Он, очевидно, заметил, что с ней что-то не так, так же, как понял, что это не «физическая» болезнь. Он несколько раз расспрашивал ее, осторожно и умело, само собой разумеется. Она не может винить его, потому что он действует в ее интересах, но ее ответом было полное молчание на грани грубости. Но что она могла сказать? Конечно, не правду, а лгать ему она не хотела.

Она глубоко вздохнула и зажгла сигарету, чтобы дать себе иллюзию комфорта. Когда началось это падение в пропасть? Оно началось со смерти Харриса, но от этого она выздоровела. Случай с Фрэнсисом месяц назад? Нет, это было задолго до того.

С усилием она углублялась все дальше в прошлое, и вдруг перед ней вспыхнул ответ. Она задрожала от мысли, которая пронзила ее.

Майк Мидоус! С тех пор, как он стал для нее больше, чем другом и врачом… Да, с того самого момента… Нет… Это невозможно! И все же…

Как будто во сне, она вспомнила изящную фигуру со смеющимися глазами, полными уверенности, которая обволакивала ее…

Раздался стук в дверь, и отражение человека, заполняющего ее мысли, появилось позади нее в зеркале.

Она встала, обернулась и растаяла в его руках. Майк Мидоус отодвинул ее на расстоянии вытянутой руки, чтобы лучше видеть.

— Как ты прекрасна сегодня вечером, дорогая! Это красное платье просто изумительно…

Его теплый и успокаивающий голос всегда оказывал на нее волшебное воздействие. Его очарование никуда не исчезло и затмевало все остальное. Она кокетливо ответила:

— Только сегодня вечером? И что именно изумительно, красное платье или я?

Ответом был восхищенный взгляд. Затем доктор помрачнел.

— Что такое, дорогой? Больше не хочешь жениться на мне?

— Не говори глупостей. Меня беспокоит это приглашение. Я видел Бесси этим днем, и она просто излучала радость.

— Ты ей все еще нравишься. Я устала повторять.

— Дело не в этом. Я догадываюсь, что этот soirée[1] таит некий сюрприз. У нее что-то припрятано в рукаве. Я вижу это по ее улыбке.

— Лично я уверена, это попытка зарыть топор войны. Но я буду внимательно смотреть, можешь не сомневаться. Уже восемь, пора идти.

* * *

Сияющая Бесси