— Мне тоже пора.

— Ну-ну, — по-отечески сказал Фрэнсис, — я уверен, что у Паулы накопилась куча всего, чтобы тебе рассказать… Ты же еще не ложишься, дорогая?

— Нет, конечно, — ответила она дрогнувшим голосом и, чтобы скрыть румянец, сделала вид, что собирает карты.

После того, как дверь за Фрэнсисом закрылась, в комнате повисла напряженная тишина. Синий Тростник уселся в одно из кресел и начал насвистывать «Кто-то любит меня». Несмотря на мелодию тишина казалась еще более гнетущей. Через пять минут Паула подошла к своему компаньону. Она остановилась перед ним, хмурясь и скрестив руки на груди:

— Дорогой друг, — сказала она с тяжелой иронией, — мне хотелось бы понять значение этого фарса.

Патрик изобразил святую невинность:

— Фарс? Какой фарс?

— Пожалуйста, не пытайся убедить меня, что ты встретил Бесси случайно.

Патрик зажег сигарету и закрыл зажигалку с резким щелчком.

— Насколько я знаю, я имею право дружить с кем хочу. Я встретил Бесси в Лондоне и…

— Я знаю, как ты ее встретил. Она рассказала мне, не говоря, кто это, но по экстравагантности знакомства я должна была догадаться.

— Не понимаю.

Паула улыбнулась и опустилась в другое кресло:

— Сколько женщин возраста от двадцати до тридцати в Англии?

— Ну, раз ты спрашиваешь… возможно, три миллиона. Не знаю.

— А сколько в маленькой деревушке Хаттон?

Патрик пожал плечами:

— Откуда мне знать?

— Примерно.

— Двадцать или тридцать.

— Скажем, тридцать, хотя это явный перебор. Итак, имеем: три миллиона делить на тридцать, другими словами сто тысяч. Это означает, что шанс встретить девушку из Хаттона составляет один к ста тысячам.

— Просто случайность. Такое бывает.

— Возможно, — устало согласилась Паула. — И в любом случае я предпочитаю не знать, почему… давай, оставим это.

Патрик, выпуская идеальные кольца дыма, искоса поглядывал на Паулу. Она резко откинулась в кресле с отсутствующим взглядом, ее каштановые волосы переливались на свету.

— Паула, у меня создалось впечатление, что у тебя не все в порядке.

— Это еще слабо сказано. Но речь не обо мне. Как я понимаю… Бесси рассказала тебе, что произошло с Фрэнсисом месяц назад?

Патрик, который отметил колебание Паулы, кивнул.

— Да, в общих чертах. Забавно, я столкнулся с Фрэнсисом несколькими днями раньше после его великой победы на скачках. Полагаю, ты об этом знаешь? — Паула кивнула. — Он объяснил мне, как решился сделать крупную ставку на лошадь. Рассказал о предсказаниях Брайана, включая «кое-что еще», и даже шутил об этом, когда садился в поезд. Я понятия не имел, что это пророчество также осуществится. Это почти невероятно… кажется, что ковер перед камином был мокрым, — так же, как во всех предыдущих случаях?

— В этом никаких сомнений.

Повисло молчание, и Патрик попросил, чтобы Паула рассказала все подробно, поскольку Бесси многое пропустила.

— Достаточно, чтобы заставить сомневаться в собственном рассудке, — заметил он, бросая сигарету в огонь. — Фрэнсис ничего не помнит, то же самое с Сарой. Это непостижимо. В крайнем случае, можно было бы подумать, что это шутка.

Паула замотала головой.

— Это не их стиль. Не все такие, как ты. И, так или иначе, Фрэнсис попытался свести все на нет, как будто у него просто случилась слабость… но это не все.

Патрик смотрел на нее широко раскрыв глаза.

— О, ничего действительно сверхъестественного, просто куча маленьких странностей.

— Да?

— На самом деле, почти все относятся к Саре. Разве ты не заметил, как она изменилась?

— Конечно. Она кажется комком нервов и такой усталой… Возможно, она все еще думает о своем муже?

— Я бы удивилась. Майк приложил все усилия, чтобы заставить ее забыть о нем. В любом случае это не объясняет ее нервозности. А говоря о нервозности, я имею в виду истеричность. Она выходит из себя по пустякам. Только прошлым вечером она устроила шум из ничего. Это было около половины десятого, и она вошла в кабинет, где кто-то накурил.

— Накурил?

— Да, курил сигару. По ее словам, одну из тех, что курил Харрис. Она попыталась выяснить, кто именно. Опросили всех. Напрасно. И чем больше люди отрицали, тем больше она выходила из себя.

Несколькими днями раньше она напала на меня. Мы гуляли около леса. Внезапно она схватила меня за руку и начала задавать вопросы, указывая на деревья: «Паула, что это там?» Я спросила ее, о чем она говорит. «Тень. Там, позади деревьев, кто-то был…» Я сказала ей, что ничего не видела, и мы продолжили путь. Четверть часа спустя, все повторилось: она видела «кого-то», когда было ясно, что там никого нет. Я так рассердилась на ее стремление убедить меня в чем-то несуществующем, что вышла из себя. Несколько дней она со мной не разговаривала.

В другой вечер настала очередь Брайана. Перегорел предохранитель, и она оказалась одна в коридоре. Она ужасно закричала, перебудив всех. Когда свет зажегся, мы нашли ее перед дверью спальни с Брайаном, который чуть ли не стучал зубами от ее криков. Она обвиняла его в том, что в темноте он провел рукой по ее волосам, а он энергично отрицал это. Она разглагольствовала об этом в течение получаса. Бедный Брайан, он чуть ли не на коленях молил ее прекратить.

Вот так, — со вздохом закончила она. — Великому детективу есть, что сказать?

— Ничего, и не потому, что не хочу. — Он посмотрел на часы. — О Господи! Уже позже одиннадцати. Бесси будет волноваться.

Паула, несколько удивленная, смотрела, как он встал. Она собиралась сказать что-то и уже открыла было рот, но затем передумала и просто заметила:

— Хорошо, я провожу тебя до двери.

На пороге ночной холод заставил Патрика поднять воротник пальто и натянуть шляпу поглубже. Он улыбнулся Пауле, которая стояла в открытом дверном проеме.

— Скоро увидимся, Белая Камелия, если мне все еще позволено называть тебя так.

Паула не смогла сдержаться и не кивнуть, и стояла, глядя, как он исчезает в ночи, махнув ей на прощание.

Несмотря на мелкий моросящий дождь, Патрик медленно шел вдоль гравийной дорожки, насвистывая «Чай для двоих». На полпути между поместьем и входными воротами он обернулся. В силуэте внушительной конструкции, наполовину скрытой в тумане, не было ничего располагающего, но лицо его осветила улыбка. Он украдкой направился назад к западному крылу дома и остановился перед черным ходом. Оглядевшись, он нахмурился, увидев свет между отдернутыми шторами в кабинете.

— В планах этого не было, — проворчал он про себя.

Некоторое время он стоял, задумчиво смотря на дверь, которую он отпер раньше, когда кратко покидал игровую комнату.

Фаталистически пожав плечами, он повернул ручку и открыл дверь.