Никакого скрипа. Пока неплохо. Он поднялся по винтовой лестнице как можно тише и остановился в коридоре наверху, прислушиваясь. За исключением узкой полосы света под второй дверью слева от него, все было в полной темноте. Но не долго, поскольку внезапно за углом в конце коридора появился свет, и он услышал шаги по главной лестнице.

«Должно быть, Паула идет к себе в комнату», — подумал он, но на всякий случай прижался к стене.

Несколько секунд спустя послышался стук закрывшейся двери, и все опять погрузилось в темноту. Ненадолго мысли Патрика вернулись к той летней ночи в бухте в Пэдстоу, и губы его растянулись в улыбке. Неохотно выбросив эти мысли из головы, он незаметно подкрался к двери кабинета и приложил глаз к замочной скважине.

Из того, что он увидел, комната выглядела именно так, как он себе ее и представлял, но его внимание привлек Фрэнсис, вышагивающий вперед и назад перед окном. Кто-то заговорил, и он узнал голос Сары.

— Правду, Фрэнсис, я хочу правду.

— Я последние полчаса твержу тебе, что…

— Простое головокружение? Мог бы придумать что-нибудь получше.

Сара говорила тихо, но отчетливо выговаривая каждый слог. Она сердито повторила:

— Скажи мне, что ты видел. Я должна знать. Должна!

— Между прочим, за стеной спит Брайан.

— Я хочу знать, что ты видел. Поскольку ты действительно что-то видел!

Плечи Фрэнсиса резко упали. Он посмотрел на пол перед камином, затем прижал руку ко лбу и закрыл глаза.

— Я… не знаю. Это было больше месяца назад.

Внезапно Сара загородила Патрику обзор. Она встала перед братом, сверкая глазами:

— Я знаю, что ты видел, Фрэнсис. Знаю! Ты это понимаешь?

Брат ответил как-то несвязно:

— Я… я… мне, должно быть, привиделось. Иначе и быть не могло.

Сара отскочила:

— Значит, это действительно был…

Фрэнсис медленно кивнул.

— Боже! — простонала Сара, закрывая лицо руками.

Фрэнсис перешел к камину и смотрел на ковер в ногах, как будто это был его злейший враг, а затем вернулся к сестре:

— Сара, послушай: это невозможно, невозможно! Может быть, я просто думал об этом, когда входил. Да, должно быть, так… я не говорю, что видел… вещь, о которой ты думаешь. Я думал о ней, и это было просто одно из тех мимолетных видений, которые бывают у каждого…

— И которое заставило тебя упасть в обморок! Ха, ха, ха! — она истерично захохотала.

Фрэнсис схватил сестру за плечи и яростно потряс:

— Хватит! Если будешь продолжать в том же духе, мы все сойдем с ума! Возьми себя в руки! Именно этот дом и эта комната заставляют нас нести чепуху… А теперь ты пойдешь и ляжешь спать, и я тоже.

Без суеты Патрик отошел к винтовой лестнице. Чуть позже он услышал, что дверь в кабинет открылась и закрылась, и шаги затихли в коридоре. После того, как свет погас, он подождал в темноте добрых пять минут. Стоит ли отложить осмотр кабинета до другого дня? Следующая возможность могла подвернуться не скоро. Было, конечно, и другое решение: проделать осмотр при дневном свете с полного разрешения Сары и Брайана, которые едва ли откажут. Но по нескольким причинам, главной из которых был его неистребимый авантюризм, он отбросил последний вариант.

Но были и другие неотложные вопросы, в частности, какое значение имел этот загадочный разговор между Фрэнсисом и его сестрой. Что это за любопытная «вещь», на которую они намекали? Вещь, которую Сара видела, а Фрэнсису «показалось, что видел». Если бы только они не говорили загадками… Но это же не может быть…

Ему вспомнились слова Фрэнсиса: «Сара, послушай: это невозможно, невозможно!» Что невозможно, Бога ради?

Патрик отбросил все мысли об отсрочке и направился в кабинет. Комната выглядела достаточно невинной, но была в ней какая-то атмосфера тревоги, которая, казалось, давила на него. Могло ли случиться так, что, вследствие некоторой причуды природы: ориентации комнаты, подземного источника чего-то там или другого явления — комната оказывала влияние на находящихся в ней, вызывая видения или головокружение? Было ли это тяжелое наследие дедушки Харви, подавляющее, почти физическое присутствие которого все еще чувствовалось… там, где согнувшись за столом, он предавал бумаге мрачные пророчества, которые генерировал его измученный, безумный мозг… послание потомству страница за страницей пожелтевшей бумаги… перо царапает лист… рассеянный свет лампы, освещает нахмуренный от усилий лоб. Какая чепуха! Он не собирается давать разыграться своему воображению!

Он начал с осмотра мебели. Затем привел в действие поворотную панель и бросил беглый взгляд на кладовку. После этого исследовал дымоход, быстро придя к выводу, что никто не мог пройти и этим путем. Встал спиной к двери и посмотрел на пол. Его пристальный взгляд автоматически упал на ковер перед камином. Патрик долго стоял неподвижно, задавая себе вопрос за вопросом. Что видела Сара? А Фрэнсис видел то же самое? Если задуматься, что видели Харви и Харрис Торны, стоящие на том же самом месте, потому что оба были найдены на одинаковом расстоянии, но в противоположных направлениях: первый, корчащийся в конвульсиях на пороге, а второй — с внешней стороны, выбросившийся из окна. «Что-то мокрое» было, вероятно, единственной деталью, которую можно было проверить. Важным было лишь определить, состоял ли этот мокрый элемент из плоти и крови. Мидоус и Бесси были уверены, что обстоятельства падения Сары устраняли возможность человеческого присутствия или вмешательства. То же самое казалось справедливым для ситуации с Фрэнсисом, но с меньшей уверенностью. Итак, «вещь», но не очень большая — или, точнее, не очень высокая, принимая во внимание направление пристального взгляда Сары…

Патрик тяжело вздохнул, поскольку понял, что его метод исключения не привел к результатам. Сколько ни бейся, прогресса нет. А ко всему были еще пророчества Брайана, от которых мозг готов был взорваться.

В последнем усилии он вновь подошел к камину и исследовал ковер. Вновь никаких следов и никаких улик. Фактически, он ничего не узнал из ночной вылазки кроме подслушанной беседы, которая лишь еще больше запутала дело.

Прикрывая позади себя дверь черного хода, он подумал, что завтра незапертую дверь обнаружат. Но это его не волновало: одного из слуг обвинят в небрежности — вот и все.

Когда он вышел на центральную дорожку, все еще моросило. Он прошел половину пути приблизительно до того места, где остановился часом ранее, чтобы вернуться. На сей раз он заметил справа тропу, пересекающую лужайку. Несмотря на туман, он смог разобрать призрачный силуэт часовни, возвышающийся над кольцом деревьев. Это была скромная и изящная конструкция, от которой, однако, веяло тревогой, даже опасностью.