Тут же в квартире послышалась торопливая возня, защелкали замки, и дверь распахнулась. В нос непрошеным гостям шибанул кислый запах перегара, квашеной капусты и чего-то еще жутко неаппетитного. На пороге, скалясь беззубой улыбкой, переминалась с ноги на ногу немолодая женщина в сером мужском жакете на голое тело и грязных спортивных штанах. На лоб, украшенный багровым синяком, падали лохмы непонятного цвета, но зато губы были густо намазаны оранжевой помадой, которая расползлась уже до носа. Сама дама, видимо, внешностью своей была довольна, потому что кокетливо собрала намалеванные губищи сердечком и, игриво хихикая, принялась жеманничать:

– Алименты, что ль? А интересно знать – какой хрен послал? Ой, простите, я вас даже не пригласила в дом… Натаха! Брысь с табуретки!! Вишь – люди ко мне с деньгами пришли! Грят, что про меня какой-то самец вспомнил, решил деньги предложить!.. Проходите, гостюшки дорогие… – по-старомодному принялась кланяться она, зазывая гостей в кухню.

В маленькой кухоньке места не было совсем, и все же хозяйке как-то удалось втиснуть сюда крошечный стол и пару табуреток. На одной из них сидел худосочный, босой хмырь в обнимку со стаканом, а на другой восседала не старая еще, пышненькая женщина. Наверное, это и была Натаха.

– Садитесь, – рассыпалась в любезностях хозяйка, хотя садиться было просто некуда. – Наташка, коровища!! Я те сказала – брысь с посадочного места!!

Наташка хотела было подняться, но Инга ее остановила:

– Да вы сидите, сидите. А мы… может, мы в комнату пройдем?

– Так… не могу я щас в комнату, – вытаращила глаза хозяйка. – Тут же ить как – токо выйди, они в один миг все выхлебают! А чо там делать в комнатах-то? Или вы надолго? Я надолго не могу с вами, у меня тут мерприятье! – вовсю кривлялась хозяйка квартиры, косясь на мутную бутыль под столом. – Вы ваще, если чо, можете и вовсе не проходить – денюжки передайте да и ступайте, а чо рассиживаться-то?

Дусю такой поворот событий не устраивал. Он молча сдернул хлипкого мужчину с места, усадил Ингу, сам же уселся на подоконник. Все-таки он был хорошо воспитан и не посмел согнать с насиженного места пухленькую Натаху.

– Так мы чего пришли… – заговорил он. – Алименты получать будете?

– Да! – с готовностью мотнула головой хозяйка. И, гордо поглядывая на друзей, добавила: – Токо сразу предупреждаю – ежли он хочет опять взад вернуться, я его, гада, не пушшу! Пущай теперича без меня локти кусает! Так ему и передайте.

– Кому? – уточнил Дуся. – Вы про кого сейчас?

– А про него… кто деньги-то послал, – немного растерялась женщина. – Не, я-то не против денег, вы там не думайте, я буду получать, вы там запишите где надо, но вот этого… который деньгами решил отмазаться!.. А вы не знаете, за кого алименты-то?

Дуся с Ингой переглянулись:

– За дочь вашу – Татьяну, – произнесла Инга. – Кстати, где она?

Женщина засуетилась, стала заглядывать в комнату, под стол, а потом с глупой улыбкой развела руками:

– Ну так где… хрен ее… в школе!! Где ж ей быть?! В школе она у меня, да-а-а… Хорошо учится, скоро обещала медаль принести… за выучку…

– Как собака! – фыркнула пьяненькая пухлая Натаха.

– Чо ты мелешь?!! – повысила голос матушка Татьяны-Милочки и снова обернулась к гостям. – Вы ее, толстобрюхую, не слушайте. Дочка у меня умная, красотой в меня пошла, умом в отца… Я чо-то не помню, в кого ж она умом-то?.. Наверно, в управдома Никитича, он завсегда был какой-то мудреный… Так я и говорю – умница моя в школе сейчас, штаны протирает, да!

– Ой, ну чо врешь-то? – фыркнула в кулачок пышка и с хмельной доверчивостью принялась объяснять Дусе: – Ой, она такая вруша! Это она специально вам врет, что Танька у ней в школе учится, чтобы перед моим мужем моложе казаться. Она же, Любка-то, знаете что придумала, ой не могу, она каждый день варит самогонку и поит моего Борьку, представляете?!!

– И вы так спокойно об этом говорите? – не утерпела Инга.

– Не, я не спокойно, я тоже требую! – в свою очередь удивилась Натаха. – А она жабится! Сами пьют, а мне… Ай, ну их, перепьются они оба, квартира мне достанется, я ж не против!

И Натаха нырнула под стол, выудила оттуда бутыль и припала прямо к горлышку.

– Не дождесся квартиры!! – обозначил себя дохловатый Борька. – Я ишо… о-го-го!! Ишо тот жеребец! Вишь, мужик, как из-за меня бабы-то бесятся! Прям патлы друг другу рвут, прям патлы!

Дуся не слишком завидовал доходяге, таких женщин, как эти две, он и на порог бы к себе не пустил, то ли дело его Инга! Юбочка песочного цвета наглажена, кофточка вся в кружевах, духами за квартал несет – любо-дорого посмотреть! Одно слово – девушка совершенной красоты, женский иде… тьфу ты, черт, прилипло! Вероятно, Инге что-то подобное тоже думалось, потому что она то и дело поглядывала на Дусю и стыдливо румянилась.

А хозяйка квартиры уже начала проявлять нетерпение – она робко дергала Дусю за штанину и заглядывала в глаза:

– Мужик…чина! Так деньги-то чего не даешь? Я же и руки приготовила, о полотенце вытерла, и сама вся жду… Где деньги-то?

– А вы не торопитесь, гражданочка, – сверкнул на нее очами Евдоким. – Давайте-ка сначала вспомним, где сейчас находится ваша дочь? Когда она была в последний раз дома? Имена и фамилии ее друзей… Ну давайте, говорите, не стесняйтесь. Татьяна-то где?

Дама промычала что-то нечленораздельное. Чувствовалось, что местонахождение дочери матушке вовсе не известно, но деньги получить очень хочется. Наконец она сообразила.

– Так вы про Таньку интересуетесь? – запоздало всплеснула она руками. – Ой, а я думаю, что спрашивает, чо спрашивает! Танька-то у меня учится сейчас! Ага! Вся как есть в учебе, вот такая она у меня.

– Так ваша подруга только что сказала, что дочка у вас уже закончила школу! – напомнила Инга.

– Ну и чо?! Ну сказала и сказала! А она у меня… Танька у меня в институте учится! В университете даже, вот! На большого начальника! – женщина пристроилась на уголке стола и закручинилась в воспоминаниях. – Я ить всегда Таньку-то в дикой интеллигенции воспитула, у меня ить… чуть чо не так, я ить и бутылкой промеж глаз могу, тут сильно не забалуешь. И росла у меня Танька, как… как цветочек нетронутый… В университетах обслуживалась… – дама даже надумала пустить слезу, но тут не ко времени узрела, что подружка в очередной раз приложилась к бутылю, и настроение ее кардинально поменялось. – Слышь, ты! Халда!! Продукт поставь!! Чо такое-то, а?! Я ить те наливала уже!! Нет, главно, я гостей встречаю, а она из горла!.. – Тут она сообразила, что делает что-то не так (Дуся все еще не одарил ее алиментами), спрыгнула со стола и выудила откуда-то пластиковые стаканчики. Щедро плеснула туда мутной жижи и протянула гостям: – Угощайтеся, у нас все свое! Вкуснятина!

Натаха пьяно икнула и пробасила:

– Не угощайтесь, такая отрава… Все она врет про вкуснятину. И про Таньку свою тоже врет. И ничо она не в университетах, а на панели!