тебя никуда не отпущу! — Алла вывернулась из моих объятий и ткнула указательным пальцем в мое солнечное сплетение. — Иначе ты опять во что-нибудь ввяжешься!

— Да, за мной глаз да глаз нужен, — согласился я. — Пойдем котлет пожарим?

Это тоже был запрещенный прием. От еды Алла никогда не отказывалась.

* * *

Продукцию местной кулинарии я опробовал ещё в самый первый день своего попаданчества и в целом остался доволен; за сорок лет я успел позабыть эти вкусы и эти полуфабрикаты. Фарш, например, тут продавали вполне сносный — если не думать, из чего его намешали, и не обращать внимания на запредельное количество лука. Во всяком случае, котлетки из него получались съедобные, особенно если не жалеть белого хлеба и соли. Я и не жалел, клал и того, и другого от души, опасаясь только пересолить. Со всем остальным я был готов примириться.

Бабушка пришла из своей комнаты в самый разгар готовки, молча включила телевизор и некоторое время увлеченно следила за каким-то телеспектаклем с неплохим актерским составом — там играли Этуш, Юрский, Немоляева, Смехов, Гафт и прочие звезды, слава которых сумела продержаться как минимум следующие сорок лет. Они были ещё относительно молодыми и бодрыми, даже Каневский, его я помнил по циклу следственных документалок, которые он уже вёл глубоким стариком. Но пока что майор Томин ещё не обзавелся благородной сединой, а был полноценным брюнетом[14].

Но потом она поинтересовалась нашими планами на воскресенье, и внучка огорошила её моими грибами.

— Грибы? В мае?

— Говорят, сморчки уже пошли, — ответил я, следя, чтобы котлеты не пригорели к массивной чугунной сковороде. — Но посмотрим, что попадется, хотя на белые я не рассчитываю.

За неделю я успел хорошо обжиться на кухне, а Елизавета Петровна всячески приветствовала мои устремления и помогала в случае нужды. Это не было эксплуатацией внезапно свалившегося меня — я подозревал, что бабушка была готова стоять у плиты днями и ночами, лишь бы мы с Аллой были сыты, здоровы и не помышляли о расставании. Но если я проявлял желание что-то приготовить сам, бабушка категорически не возражала.

Правда, обычно она к ужину всё делала сама, и я не вмешивался в этот процесс, чтобы не плодить сущностей и недоеденных блюд. Но сегодня я успел первым. На мои котлеты бабушка смотрела одобрительно; рядом с плитой имелась целая кастрюля отварной картошки, которую она приготовила, наверное, ещё в обед, но вот ничего мясного к гарниру почему-то не было.

— Сморчки? — нахмурилась Елизавета Петровна. — Я слышала, они ядовитые.

— Сырые — да, лучше даже не пробовать. А если их правильно приготовить, то ничего страшного. И там не сложно — сварить, воду слить, а потом пожарить.

С весенними грибами меня познакомила одна из любовниц. Мы прожили вместе целый год, и она едва не стала моей третьей женой, но ей подвернулся какой-то другой, более выгодный вариант, и мне дали отставку. Но одну весну я провёл в её обществе, и она заставляла меня возить её в лес. От самих грибов я, правда, отказывался — мне был неприятен их запах. Впрочем, я надеялся, что наш завтрашний поход в лес закончится хорошо, и мы не найдем ни одного строчка или сморчка.

— Ну если ты знаешь, как… — с сомнением сказала бабушка. — Но я поговорю с Ленкой, она большой специалист в этом вопросе.

Ленка, видимо, была одним из членов вохровской мафии. Впрочем, мне это было не слишком интересно.

— Опыт и у меня есть. Но и совету я буду рад, — сказал я. — А если ваша знакомая заберет нашу добычу, то, наверное, будет даже лучше.

* * *

— Мы же не за грибами поедем?

Я покачал головой.

— Конечно, нет. Но сморчки и строчки сейчас найти можно, особенно после сегодняшнего дождя, так что внимательнее смотри под ноги, вдруг соберем развлечение для этой бабушкиной Ленки.

После сытного ужина мы оставили Елизавету Петровну досматривать историю про старого развратника в исполнении Этуша, а сами уползли в свою комнату. Меня этот день немного вымотал, и я отвалился на диван, размышляя на тему немного подремать перед сном. Но такой поступок в более зрелом возрасте приводил к очень предсказуемым последствиям — я колобродил всю ночь и на следующий день был разбитым и невыспавшимся. Сейчас, конечно, мой организм мог справиться с этими проблемами. Я уже выяснил, что могу заснуть почти везде и в любой обстановке. А взрослое сознание позволяло мне адекватно оценивать возможные поводы для волнений.

Но Алле надо было договорить. Она притащила с собой кружку кофе, приготовленную мною лично, и сидела за отцовским столом, понемногу отхлебывая горячий напиток.

— Это всё хорошо, но тогда зачем нам куда-то ехать? Думаю, тётя Лена и без твоих сморчков проживет.

Конечно, проживет. В первом варианте истории она именно так и поступила — и наверняка не слишком расстроилась этому.

— Куда она денется, — сказал я вслух. — На самом деле мы едем на кладбище.

Я постарался сказать это самым обычным голосом, и, кажется, у меня получилось.

— Н-на какое клад… кладбище? — Алла внезапно начала заикаться.

Я выдержал небольшую паузу.

— На самое обычное, на какое же ещё, — сказал я. — Вертолетное. Туда свозят вертолеты, которые уже не летают.

— Егор!

— Что?

— Я тебя прикончу!

— Не надо, я хороший, — я улыбнулся. — Извини, не мог удержаться. Ты так забавно испугалась.

— Я тебя сейчас испугаю! Я чуть не поперхнулась.

— Но ведь не поперхнулась же?

— Егор! Так что там с вертолетами? Надеюсь, ты не собираешься их угонять? — с опаской в голосе спросила она.

Я представил эту картину — когда-то я хотел был пилотом именно вертолета, носиться над полями и лесами под вдохновляющую на разрушения музыку Вагнера и чувствовать себя вершителем судеб. Впрочем, как и многие другие мои хотелки, эта осталась нереализованной. К тому же сейчас я хорошо представлял себе, что такое вылет боевого «Аллигатора» и как все враги в окрестностях хотят его приземлить. Во время двух русско-украинских конфликтов было много видеороликов работы этих бронированных чудовищ.

— Это невозможно, котенок…

— Егор!

— Я и говорю — невозможно, — невозмутимо продолжил я. — Там одни корпуса лежат, даже винты сняты, и вся начинка вытащена. Так что никаких угонов, к сожалению.

— А зачем они тебе тогда? — недоуменно спросила Алла.

— Там остаются детальки из магния, а магний это очень ценная вещь, из него можно новогодние фейерверки наделать. Вот мы и позаимствуем пару штук. Они легкие совсем, не надорвемся.

— И это не опасно?

— Ни капли. А на обратном пути сморчков