Но он и пальцем не мог пошевелить.

А попытавшись, испытал пронзительную боль в ребрах и страдальчески захрипел.

Оливер Морелли заметил, что сын на него смотрит, и воскликнул:

– Люк! Господи боже! Как я за тебя волновался!

Люк уставился на отца, попытался произнести его имя, но тщетно. Во рту было слишком сухо, губы запеклись.

Оливер Морелли не обратил на это внимания.

– Ты что-нибудь помнишь? – Он придвинул стул к больничной койке и уселся на него. – Ты находился без сознания, когда тебя привезли в больницу, но… – Он осекся, словно не хотел говорить, что произошло дальше, а когда продолжил, тон у него был совершенно иной. – Как ты себя чувствуешь? Тебе больно? Что-нибудь принести?

«Пить», – хотел сказать Люк, но из горла вырвалось лишь какое-то бульканье.

Встревожившись, Оливер снова вскочил.

– Я позову медсестру, – заявил он, но Люку наконец удалось разлепить губы.

– Э… Эбби, – прохрипел он, и отец, уже в дверях, обернулся.

– Эбби? – переспросил он. – А, ты про девушку, которая была здесь, когда я приехал?

Информация с трудом укладывалась в голове. Эбби была здесь? Зачем? И где она теперь?

Раздосадованный собственной беспомощностью, Люк ощущал себя полностью разбитым, а когда пытался думать, в голове словно начинал бить барабан. Он снова хотел заговорить, но прежде чем сформулировал слова, в комнату ворвалась медсестра.

Увидев, что пациент очнулся, она подскочила к его отцу.

– Давно мистер Морелли в сознании? – требовательно спросила она. – Вы должны были позвать меня немедленно!

– Он очнулся пару минут назад, – стал оправдываться Оливер. – Я как раз собирался пойти и сказать вам, но…

– Остальное не важно.

Медсестра внимательно осмотрела Люка с головы до ног. Затем уставилась на что-то поверх его головы, скорее всего, это был экран. Повернувшись, она изучила еще один монитор, тикающий у кровати, и сделала пометки в папке, которую взяла с его койки.

Когда наконец включилась голова, Люк понял, что от разных частей его тела отходят какие-то трубки и провода. Что-то мешалось в носу, еще одна трубка торчала изо рта. Что произошло?

Проверив капельницу, которая шла к его руке, медсестра нахмурилась.

– Как вы себя чувствуете, мистер Морелли? – повторила она вопрос. – Вы помните, как попали сюда?

Его язык беспомощно прижался к губам, и медсестра понимающе кивнула.

– Хотите попить, да? – Она взяла бутылку, которая, судя по всему, все это время стояла на прикроватной тумбочке, и налила в стакан немного воды. Затем положила в него соломинку и устроила ее между губ Люка. – Два глотка.

Прохладная вода показалась восхитительной. Он с удовольствием выпил бы и целый стакан, и даже больше, но вскоре медсестра убрала соломинку.

– Пока достаточно, мистер Морелли. Я приведу мистера Марсдина.

– Нет, – едва выговорил Люк, но она покачала головой.

– Мистер Марсдин попросил, чтобы ему дали знать сразу, как вы очнетесь, – отчеканила она.

Больше Люк ничего говорить не стал. Похоже, в данный момент его мнение не значило ровным счетом ничего.

– Не расстраивайтесь, мистер Морелли, – быстро добавила медсестра. – Мистер Марсдин – хирург, который справился с вашими травмами, когда вы попали к нам. Он очень интересуется вами и, насколько я знаю, расценивает ваше нынешнее состояние как свою личную заслугу.

Люк не успел выразить дальнейшие протесты, медсестра уже выскочила за дверь, и, как только она ушла, к нему подошел отец.

– Ты помнишь что-нибудь об аварии? – осторожно спросил Оливер.

Люк все еще не понимал, зачем ему понадобился хирург. И тут вдруг его перенесло в тот миг, когда он осознал, что громадный комбайн, выкатившийся на дорогу прямо с поля, не собирается останавливаться.

Воспоминание обрушилось на него с мощью товарного поезда. Голова взрывалась от боли. Кровь стучала в висках, пульс разогнался до предела. Люк снова почувствовал ужас, с которым пришлось столкнуться.

Он закрыл глаза и на этот раз даже не пытался открыть их снова. Кажется, вскрикнул отец. Но Люк растворился в боли и мог только молиться об облегчении.

Эбби сидела в зале ожидания при реанимации. Как бы она хотела узнать, что Люк пришел в сознание!

Но оставалось лишь надеяться. Господи, как же она надеялась!

Увидев его первый раз, Эбби пришла в ужас. Феликс не преувеличивал, когда сказал, что после столкновения Люк оказался на грани жизни и смерти.

Когда ей разрешили зайти в травматологию, Люк лежал весь в крови. Спасибо медикам, которые перевезли его в больницу на вертолете, за то, что успели вовремя!

Когда она появилась возле кровати, Люк сразу ее узнал, сжал ей ладонь и поднес к своим губам.

– Я люблю тебя, – едва различимо прошелестел он. И плевать, что ее рука теперь тоже в крови.

– Люк, милый, – судорожно проговорила она, от всей души желая хоть как-то облегчить его боль. – Я тоже тебя люблю!

Но Люк не ответил. Медсестры уже предупреждали, что ждать нужно снаружи, и Эбби поняла: из ее слов Люк ничего не услышал. Он лишился чувств, как только закончил фразу.

Осознал ли он, что она рядом? Можно было только гадать. Эбби выпроводили в коридор и наказали сидеть в комнате ожидания.

Ее единственным утешением стал Феликс, расхаживающий туда-сюда по помещению.

Увидев ее заплаканное лицо, он подбежал к ней и обнял.

– Люк справится, – угрюмо утешал он. – Он крепкий орешек. Ни один комбайн его не перемелет.

– Что-то раньше ты так не говорил, – заметила Эбби, вытирая слезы. – Ох, Феликс, эта авария на моей совести.

– Почему?

Феликс был так участлив, что Эбби не выдержала и рассказала ему о ссоре, после которой Люк ушел из ее дома.

Как бы то ни было, про ребенка ей удалось не упомянуть. О нем Люк сам должен рассказать Феликсу, когда поправится.

Разумеется, водитель убеждал Эбби, что она напрасно себя корит. Насколько ему известно, Люк никогда не водил безрассудно, даже в плохом настроении. Он собирался встретиться с отцом, а потом поехать в Лондон.

– Со всеми случаются аварии, – мягко увещевал Феликс. – Постарайся расслабиться. Возможно, нам еще долго придется ждать.

Через пару минут в комнату вошел отец Люка. Он выглядел ошеломленным. Феликс поспешил к нему.

Они разговаривали вполголоса, старик вопросительно посмотрел в сторону Эбби. Видимо, спросил, кто она такая.

Феликс проводил его по коридору в отделение реанимации.