Тремя часами ранее Лена отправила подруге сообщение: «Мне на машине ехать или на такси?» Катя прислала фото бара, который пополнил Сашка – хорошее вино, коньяк, шампанское, – и написала: «А как ты думаешь?»

Думать было нечего – такси. В последний момент заупрямилась Маруся.

– Я не хочу ехать! – объявила она.

– Почему?

– Я боюсь Жулю, – объявила девочка.

– Ты же знаешь, что она только лает громко, но никогда не укусит.

– Откуда я могу это знать? – разумно заметила Маруся.

– Ну поехали, пожалуйста, тебя будет рада видеть Нюся.

– Откуда я могу это знать? – тем же тоном произнесла Маруся.

– Тебя ждут там подарки, – зашла на новый виток переговоров Лена.

– И не такие, как у Нюси? Другие? – уточнила Маруся.

– Точно другие. Обещаю.

– Хорошо.

Лена немедленно позвонила Кате и сообщила, что Марусе нужны новые подарки, другие, иначе они не приедут. Последние два года они заказывали абсолютно одинаковые подарки для девочек. Двойной комплект.

– Уже, – рассмеялась Катя. – Нюся тоже потребовала персональных подарков.

– И еще я переживаю из-за Жули, – призналась Лена.

– Я ее закрою в маминой спальне, – пообещала Катя.

– А кто еще будет? – спросила Лена.

Катя как-то нервно хохотнула и отключилась.

Когда Лена с Марусей добрались до загородного дома Кати, праздник уже обещал стать запоминающимся. Сломались ворота для въезда на территорию поселка. Домофон не работал. Будка охраны пустовала. Лена набрала Катин телефон, но тот был отключен.

– И что теперь делать? – спросила Лена сама у себя.

– Домой ехать, – обрадовалась Маруся.

– А зачем собирались и наряжались?

– Я сразу говорила, что незачем даже начинать.

Тут вдруг на тропинке появилась тень.

– Простите, вы нас не впустите? Тут дверь сломалась и домофон не работает! – закричала Лена. Фигура медленно приближалась к воротам. Лена смутно опознала в ней Катиного мужа Сашку. Судя по походке, Сашка был уже пьян, хотя Лена могла поклясться, что впервые видит его в таком виде.

– Саш, ты? Это мы! Открой! – закричала Лена.

Сашка приблизился к воротам и нажал на кнопку. Не с первого раза попал.

– Саш, ты чего? – удивилась Лена. – Что-то случилось? Ты чего такой пьяный?

– Я не пьяный, я уставший, – ответил Сашка и пошел по дорожке к лесу.

Лена с Марусей добежали до дома. Дверь была открыта. Маруся застыла на пороге. Жуля лаяла, как никогда раньше, чуть ли не в припадке. Лай доносился из дальней комнаты.

– Я боюсь, – объявила Маруся.

– Жулю? Сейчас она умолкнет. Давай хотя бы в коридор войдем и дверь закроем. Дует же.

– А с этим что делать? – Маруся показала на лежавшего поперек порога Мотю.

– Господи, ну перешагни, и все.

– Я не могу. Если кого-то перешагнуть, он расти не будет и скоро умрет, – объявила Маруся.

– Глупости какие. Предрассудки. Откуда ты это узнала?

– От Киры Владимировны.

Кира Владимировна была Марусиной воспитательницей в детском саду – женщиной доброй, милой, сердечной, но нашпигованной диким количеством примет, предрассудков и прочих знаков судьбы. Кира Владимировна верила в вербальную магию, в экстрасенсов, в Христа, в Будду, в генетику, и оставалось только удивляться, как все это уживалось и смешивалось в ее голове. Впрочем, Кира Владимировна задорно прыгала с детьми пингвинчиками, делала поделки из пластилина, аппликации из цветного картона, играла на аккордеоне и говорила на безупречном литературном языке. На то, что она плевала через левое плечо, обсыпала солью все, что только можно, включая макушки детей, можно было закрыть глаза.

Лена несколько раз перешагнула таксу туда и обратно. Мотя даже мордой не повел.

– Видишь? Ничего не случилось, – сказала она дочке.

– Он что, умер? – спросила Маруся.

– С чего вдруг-то?

– Тетя Катя еще в прошлый раз говорила, что он такой старый, что в любой момент может умереть.

– Он спит. Просто крепко спит, – сказала Лена. – Давай проходи уже. Нас заждались.

– А ты проверь – умер Мотя или нет. – Маруся уперлась, и никакая сила ее бы не сдвинула с места.

Лена наклонилась над Мотей, но так и не смогла точно понять – дышит такса или нет. Она не умела определять степень трупного окоченения у собак и где считать пульс, тоже не знала. Но подержала руку на лапе Моти.

– Дышит, конечно, – сказала Лена дочке.

– Мам, я уже не маленькая. Мне кажется, он умер.

– Хорошо, давай мы войдем в дом и там разберемся, кто умер, а кто нет.

Лена аккуратно передвинула Мотю с порога. Собака не подавала признаков жизни.

Маруся нехотя разделась, поглядывая на Мотю.

– Катя, это мы! Кать! – позвала подругу Лена.

Катя выскочила из гостиной с выпученными глазами.

– Привет. Поздравляем. А чего Сашка вдруг напился? – спросила Лена. – У вас, кстати, дверь не работает и домофон тоже. Ты можешь Жулю успокоить? А то Маруся отказывается заходить.

– Сейчас.

Катя убежала, и, судя по звукам, Жуля получила внеплановое питание. Лай стих.

– Так, пойдем помоем руки, – предложила Лена Марусе.

Дверь туалета оказалась заперта.

– Ладно, можно и на кухне.

На кухне Лена обнаружила Любовь Михайловну, которая сидела на табуретке перед духовкой и неотрывно смотрела на пирожки.

– Любовь Михайловна, поздравляю вас с внучкой, – сказала Лена.

– А? Что? Да, спасибо, Леночка. Рада тебя видеть, – ответила та и снова принялась гипнотизировать пирожки.

– Мам, а кто эта девочка? Или это мальчик? – спросила Маруся.

Лена повернула голову и увидела рядом с мойкой ребенка. Действительно непонятно, то ли девочку, то ли мальчика. Ребенку на вид было года полтора, и он с жадностью пил воду из собачьей миски.

Лена бросилась отрывать ребенка от миски, наливать воду в стакан. Ребенок отказывался пить из чашки и тянулся к миске. Лена взяла ложку и напоила то ли мальчика, то ли девочку из ложки.

– Любовь Михайловна, кто это?

– А? Леня. Очень проблемный мальчик. У него явно есть признаки анемии, судя по кругам под глазами. У тебя, кстати, тоже.

Проблемный мальчик Леня шустро слез с коленей незнакомой тетки и вернулся к собачьей миске, в которой стал мыть руки.