Я встаю. Моя голова теперь вне кадра. В рамке остаются только голые ноги.

Я

Я знаю, что ты здесь, Фрэнк. Наблюдаешь за мной, «только в случае необходимости», спасибо, конечно, но… Я знаю, что такое мужчины, помнишь?

Мой топ падает на пол.

Я

Я пойду спать, Фрэнк. Ты можешь последить за мной, если хочешь. Мой рыцарь в сияющих доспехах. Вообще-то мне это даже нравится.

Я поворачиваюсь спиной к камере и ухожу. Внизу Фрэнк медленно выдыхает.

27

Лекционный зал Колумбийского университета, день.

Патрик Фоглер

Мы не сможем понять Бодлера, если попытаемся судить о его отношениях, особенно об отношении к женщинам, по современным меркам. «Moi, je dis: la volupté unique et suprême de l’amour gît dans la certitude de faire le mal» – «Для меня уникальное и высшее удовольствие от секса заключается в возможности творить зло». Для Бодлера женщины – не просто отдельные личности. Они идеализированные представители своего пола; символы как совершенства, ставшего плотью, так и его невозможности в этом порочном мире. Совершенство оказывается чем-то бо́льшим, чем мгновенная иллюзия.

Мы обсудили кучу разных способов подобраться к Патрику Фоглеру, но в конце концов Кэтрин решила все упростить и записать меня на его еженедельные лекции. В полиции Нью-Йорка есть целый отдел, занимающийся созданием поддельных удостоверений личности. На удостоверении, которое мне выдали, есть мое имя и фотография, но теперь я студентка Колумбийского университета.

Я сижу сзади, не делая записей, тело вытянуто вперед. Я заворожена.

Патрик

Этот конфликт был очевиден как в жизни Бодлера, так и в его поэзии. Возможно, вы помните знаменитое письмо с отказом, которое он отправил Белой Венере, в котором сказал:

Впервые с тех пор, как он начал говорить, то есть двадцать минут назад, он сверяется со своими записями.

Патрик

«Видишь ли, моя дорогая, несколько дней назад ты была богиней, такой благородной, такой неприкосновенной. Но теперь ты женщина… Я испытываю ужас перед страстью, потому что слишком хорошо знаю, в какую мерзость она может меня ввергнуть».

Понимаю, что не я единственная очарована словами Патрика. Взгляды всех студентов в аудитории прикованы к нему.

Патрик

Для Бодлера секс – не физический зуд. Это метафизическая тоска. Не какое-то бессмысленное аэробное упражнение, а связь, пусть мимолетная, со страшными темными тайнами Вселенной. Как и все мистики, он, конечно, обречен на разочарование. Свершение – подвиг заключается в стремлении. Вопросы?

Студентка впереди поднимает руку, и он кивает ей.

Патрик

Меган?

Меган

Вы говорите, что Шарль Бодлер относится к женщинам как к сексуальным объектам, которыми можно манипулировать и которых можно презирать. Разве вы не даете этому поэту платформу для женоненавистничества, включив его в программу?

Патрик обходится со студенткой вежливо и педагогично, говоря, что мы должны изучать не только тех авторов, которых одобряем, но и тех, с которыми не согласны; что при всех своих личностных недостатках Бодлер был новатором, привнесшим новое измерение в искусство. Элиот, например, упоминал его как одного из величайших вдохновителей своего творчества и даже включил фрагменты из «Цветов зла» в поэму «Бесплодная земля».

Патрик

Без «Цветов зла» не было бы декаданса, без декаданса не было бы модернизма, а без модернизма не было бы нас. Мы изучаем Бодлера не за его нравственность, а за его гениальность. Есть еще вопросы?

Вопросов нет. Студенты закрывают ноутбуки, выходя, громыхают, перешучиваясь. Патрик приводит в порядок свои записи.

Одна из студенток нерешительно подходит к нему.

Я

Профессор Фоглер?

Я говорю с тем же среднезападным акцентом, что и в прошлый раз. Надеюсь на успех.

Если он и узнал меня, то не подал виду. У него на лице выражение профессиональной вежливости, но я снова поражаюсь веселью в глубине его мятно-зеленых глаз.

Патрик

Да?

Я

Я просто хотела сказать вам большое спасибо.

Я показываю ему томик «Цветов зла».

Я

Вы меня не помните, но вы одолжили мне это. Я начала читать… и была так заинтригована, что решила пойти на ваш курс.

Патрик

Заинтересовались Бодлером?

Он произносит имя поэта с едва заметным акцентом.

Я

Отчасти… а еще нашим разговором. Тем, что вы тогда сказали..

«Будь прямолинейной, – говорила мне Кэтрин. – Он это оценит. Он ищет неординарную женщину. Ты должна выделиться».

Патрик

Я действительно помню вас, но далеко не все, о чем мы говорили. В тот раз я был немного рассеян.

Поэтому мы сразу же перейдем к смерти Стеллы. Ты видела это в новостях. Тебя это не волнует. Может быть, даже немного возбуждает.

Я

Я знаю. Это было во всех газетах и даже на телевидении.

Патрик

Полагаю, я в некотором роде знаменитость.

Я

Я все думаю о том, что вы мне рассказали – о том, как Бодлер посылал эти стихи своей Белой Венере. Интересно, думал ли он, что они ее шокируют? Или догадывался, что на каком-то уровне она будет рада близости, которую он предлагал, то есть мало-помалу Белой Венере будет дозволено войти в его самые темные фантазии?

Он будет скучать и злиться на сочувствующих и горе-плакальщиков. Если он убил Стеллу, то теперь захочет другого приключения, чтобы отпраздновать вновь обретенную свободу.

Патрик

«То, что знала Белая Венера»… Вообще-то это интересная тема для диссертации. Той, что вряд ли могла бы быть написана мужчиной.

Я

Возможно, мне следует этим заняться.

Патрик

Почему нет? В любом случае, было приятно поговорить с вами.

Внутри у меня все дрожит. Вся операция зависит от следующих нескольких секунд. Предложение, которое я сделала ему в тот раз, привело лишь к отказу, но тогда у него была жена. И я теперь – другая.

Я

Мы можем поговорить об этом где-то еще? Может, выпьем кофе?

Он колеблется, смотрит на дверь. Затем…

Патрик