Патрик

Ты? Странная?

Я

Почему бы и нет?

Патрик

Не выглядишь такой.

Я

Может, я и не такая.

Патрик

Заинтригован.

«Он будет искать кого-то вроде тебя, и нетерпение может заставить его пойти на риск. На самом деле, риск может быть даже частью его игры. Это то, что ты оценишь, Клэр, на каком-то уровне он актер, как все маньяки-убийцы. Вот почему они создают столь сложные ритуалы вокруг своих убийств или придают телам особые позы для тех, кто их найдет. Чего они действительно жаждут, так это зрителей».

Подвальный бар, позже.

Я

Думаю, он не хотел причинить мне боль. Просто посмотреть, насколько я готова…

Патрик

Доверять ему?

Я

Ты продолжаешь использовать это слово.

Патрик

Некоторые думают, что я убил свою жену, Клэр. Любой, кто приблизится ко мне, должен будет жить в тени этого якобы моего проступка. Так что да, доверие очень важно для меня.

Я

Ты убил ее?

Фургон наблюдения поблизости, продолжение.

Фрэнк напряженно вытягивает шею вперед. Кэтрин едва поднимает глаза – она знает, что все будет не так просто.

Подвальный бар, продолжение.

Патрик

Конечно, нет.

Я

Ты любил ее?

Патрик

Очень, но, к сожалению, не в том смысле, какой она всегда придавала любви. И потом тот факт, что я люблю ее без оглядки, стал частью проблемы. Это трудно – быть объектом обожания.

Я

Она была твоей Белой Венерой.

Патрик

Полагаю, так оно и было.

На мгновение мне показалось, что он скажет больше.

Патрик

Пожалуй, пора идти.

Амстердам-авеню, Нью-Йорк, сумерки.

Патрик

Спасибо. Мне понравилось.

Я

Звучит так, словно ты этого не ожидал.

Патрик

Очень мало людей, в обществе которых мне приятно… И еще меньше тех, кто мне на самом деле нравится.

Когда он уходит, я кричу ему вслед.

Я

Я увижу тебя снова, не так ли?

Патрик

Книга все еще у тебя? Спокойной ночи, Клэр.

28

Кэтрин ликует, вернувшись домой.

– Хорошее начало. Он приоткрыл перед тобой дверь – совсем чуть-чуть, но, честно говоря, это даже больше, чем я смела надеяться. – Она ходит взад-вперед, полная нервной энергии. Должно быть, Кэтрин напряжена этим вечером больше, чем я предполагала.

Что касается меня – я в изнеможении падаю в кресло. В момент встречи с Патриком я была слишком сосредоточена, чтобы бояться, но теперь, когда адреналин иссяк, я оказалась выжата как лимон. У меня такое чувство, будто я раз за разом играю в воображаемый теннис, и еще кое-что: осознание, что привлечь Патрика Фоглера будет гораздо сложнее, чем любого из мужчин, с кем я флиртовала в барах отелей.

Фрэнк подходит и присаживается на корточки рядом, изучая мою руку.

– Завтра все будет в порядке. Может, останется просто отметина. Боже мой…

Он нежно сжимает мои пальцы и встает.

– Молодец, – тихо произносит следователь.

– Если он попробует сейчас с тобой связаться – не отвечай, – говорит Кэтрин. – Нам нужно очень тщательно подумать о том, как мы продолжим играть с ним. Возможно, какое-то время помолчим и заставим его гадать.

– Получаются какие-то игры разума. Ты это имеешь в виду? – спрашиваю я. – Это действительно хорошая идея?

Кэтрин рассеянно смотрит на меня, будто только сейчас вспомнила, что я здесь.

– Все идет хорошо, Клэр. Ты должна гордиться собой.

– Гордиться?

– Конечно. Почему бы и нет?

Я недоумеваю.

– Недавно овдовевший молодой профессор делает нерешительную попытку трахнуть студентку, которая ясно дала понять, что влюблена в него. Если это преступление, то тогда каждый преподаватель будет в тюрьме. Правда, у меня так ничего и не вышло.

– Ничто из того, что он сказал или сделал сегодня вечером, не противоречит моему портрету убийцы, – резко говорит Кэтрин. – Фрэнк, покажи ей.

Фрэнк щелкает пультом, затем настраивает параметры. Появляется зернистое изображение. Мы с Патриком сидим в полумраке подвального бара.

– Нам удалось заснять тебя с лестницы, – говорит он. – В девятнадцать ноль пять ты пошла в туалет. Посмотрим, что Фоглер сделает дальше.

Смотрю, как на записи я выхожу из кадра. Патрик немного ждет, затем тянется через стол к моей сумке и начинает рыться в ней, вынимая вещи. Он внимательно изучает мое удостоверение и ощупывает пальцами подкладку сумки. Наконец, с невозмутимым выражением лица он кладет все на место. Возвращая духи, он останавливается и нюхает распылитель.

– Наверное, Патрик хотел убедиться, что я не репортер. Он сказал мне, что после смерти Стеллы к нему несколько раз обращались за разъяснениями.

– Возможно, – говорит Кэтрин. – В любом случае, хорошо, что мы так тщательно подготовились.

Мой студенческий билет помечен короной – логотипом университета, и в нем настоящий номер карты.

– Сейчас он кружит, как хищник над одинокой антилопой, прежде чем решить, преследовать ли ее, – добавляет она. – Клэр, прошу, не теряй бдительности. Ни на минуту.

29

И потом… ничего. Мы ждем две недели, и все это время Патрик Фоглер не выходит на связь.

– Он понял, что это ловушка, – беспокоится Фрэнк.

– Да нет, не понял, – парирую я. – Я знала бы об этом.

– Так почему же от него ничего не слышно?

– Возможно, Патрик просто-напросто передумал. Или я ему не слишком уж и понравилась.

Фрэнк смотрит на Кэтрин.

– Мы должны поменять план действий? Клэр должна к нему снова подойти?

Та отвечает:

– Мы ждем. Посмотрим, что получится.

– Думаю, мне надо продолжить ходить на его лекции, – возражаю я. – В конце концов, Бодлер-то меня очаровал.

– Ни в коем случае. Ты играешь в недотрогу, помнишь? Придерживайся того поведения, о котором мы с тобой договаривались.