Я бросаю листать страницу за страницей ссылок на продукцию брэнда “Леопард” и начинаю звонить в зоопарки и сафари-парки. Должны же какие-то люди знать, чем выкармливать маленьких леопардов.

– Мы ей дали немножко пресного бульона, – поясняю, пока вишу на линии. – Понимаю, что неидеально, но кто знает, как давно её не кормили вообще.

Хос никак не реагирует и смотрит на котёнка со смесью жалости и страха. Меня беспокоит, что зверёк молчит и почти не двигается, хотя глазки открыты. Звонок сбрасывается, и я тут же пробую следующий.

– Я тебе говорю, без толку, – сипит Хос. – Если мамка кормить не может, то всё, больше никак. Если б она уже мясо могла есть, а так… Ей дюжина дней самое большее. И ещё вылизывать надо обязательно, иначе заболеет.

– Вылизывать – это только если ты, – замечает Кир.

Хос отворачивается и садится на ковёр к нам спиной.

– Я не могу. Она сдохнет. Я так не могу.

Я прозваниваюсь и начинаю объяснять сотруднику сафари-парка нашу проблему, но их ветеринар сейчас недоступен.

Возвращается Чача с докладом, что мозги полиции и службе безопасности вправлены. Он замирает, странно глядя на Азамата с котёнком на руках – не выжидательно, а как-то недоверчиво. Я соображаю, что обзвон зоопарков можно делегировать ему.

Чача берётся за это дело с таким рвением, что на том конце едва успевают отвечать. Через пять минут я уже мчусь в Дом Целителей за ингредиентами – к счастью, у нас есть не только готовые детские смеси, но и исходные компоненты на случай разных непереносимостей, а молоко леопардов, как выяснилось, менее жирное и менее сладкое, чем человеческое, но зато в нём больше белка и обязательно нужно добавлять таурин.

К счастью, соску девочка берёт почти сразу. В унгуце мне пришлось создавать нечто из термочашки, соломинки и бинта, так что половина бульона попала мимо котёнка, но теперь, с соской и бутылочкой дело пошло резвее.

Есть только одно но: хозяева леса – не леопарды. То есть их кошачья форма, конечно, очень похожа на представителей рода Pardus, но, как мы с Дэном выяснили, только похожа. Как показали открытые и всем известные исследования физиологии бога Умукха, а также наши тихие, секретные и очень осторожные исследования Хоса, состоят эти ребята вообще не из белков, и не из клеток, и не из тканей. Всё это они имитируют в некотором приближении, как будто когда-то их предки проходили отбор на мимикрию под земные формы жизни. Могущественные боги, как Ирлик и Умукх, могут принимать вид, совершенно неотличимый от человека при взгляде невооружённым глазом, и даже изображать мышцы, кости, кровь и прочие ткани, видимые на разных сканах.

Но стоит увеличить картинку под микроскопом, и она теряет всякое сходство со знакомыми нам структурами. То, что похоже на клетки, может оказаться незамкнутыми мембранными мешочками, или, наоборот, цельными сгустками без внутренней полости. Если даже они полые и замкнутые, внутри не находится и половины органелл, а те, что есть – тоже не рабочие механизмы, а какие-то декорации.

Тем не менее и боги, и хозяева леса успешно питаются растениями и животными, развившимися на земле. И если для богов необходимость такого питания пока не доказана – они вроде бы испытывают чувство голода, но неясно, физиологическое оно или психогенное, – то с хозяевами леса всё более однозначно. Не будешь жрать – сдохнешь. Поэтому очевидно, что как-то они из земных организмов добывают себе нутриенты.

Другой вопрос, что молоко, которым питаются новорожденные хозяева леса, производится в организме их же вида. И вот тут возможны, конечно, всякие чудеса, но что-то мне сомнительно, чтобы имитированное тело, состоящее из обрывков пептидов и смеси лево- и правовращающих аминокислот, для другого такого же тела производило настоящее молоко с настоящими белками.

Поэтому единственный наш шанс на успех – это если новорожденные котята всё же могут переваривать пищу земного происхождения. Но тогда оставался бы шанс их кормить хоть какое-то время и козьим молоком. Может, они бы хуже росли или болели, но не помирали бы на второй день, как предсказывал Хос. С другой стороны, Хос же не исследование проводил, а слышал какие-то слухи и поверья да наблюдал выкармливание одной, прописью одной, сестры.

– Хос, – Азамат, похоже, приходит к таким же выводам, как и я, – кончай нервничать и иди к Эцагану. Надо как можно быстрее найти маму малышки. Пускай берут в помощь армию и прочёсывают все окрестности той деревни, пока не найдут охотника. Насколько я знаю, на самом восточном побережье хозяева леса не живут, значит, он откуда-то её привёз. Надо понять, откуда.

Хос, кажется, рад любому предлогу отмотаться от вылизывания котёнка. Не то чтобы я его сильно винила – вылизывать я бы тоже не хотела. Вот вычесать попробую. Знать бы ещё состав слюны – может, там что-то обеззараживающее…

– Стой, – рявкаю я, прежде чем Хос успевает смотаться. – Мне надо, чтобы ты плюнул в баночку. Или, может, соскоб с языка сделать…

Хос зажимается, но на манипуляции даётся.

– Если не получится сразу найти её маму, – говорю, – надо найти любую кормящую кошку.

Хос принимается мотать головой, едва я отстаю от него со скребком.

– Кошка не сможет кормить двоих. Даже если ей давать много еды. Так не работает.

– Да Ирлик бы с ним, мне образец молока нужен, – поясняю.

– Не дадут, – мрачно пророчит Хос и усвистывает за дверь.

Я протираю глаза и присматриваюсь, сколько осталось в бутылочке. Котятам положено давать за раз пять – восемь процентов от массы тела, и так каждые три часа. Азамат расположил кошечку у себя на коленях на одноразовой пелёнке, в естественном положении для зверя. Хос сказал, что его сестра и кверху пузом могла питаться, но мы предпочли не рисковать. Однако когти у девочки совсем не детские, и она, как это свойственно кошкам, втыкает их в ближайший мягкий предмет – Азамату в ногу. Я состыковываюсь с собственным мозгом достаточно, чтобы найти подходящую подушку и подсунуть под пелёнку.

– Слушай, – вдруг выпаливает Кир, – помнишь отца Атех, знающего этого?

– Да, – я с усилием прокручиваю шестерёнки у себя в голове. – У него служанка – хозяйка леса.

– Она родила недавно, – сообщает Кир, уже листая контакты. – Атех, привет, дай телефон своего отца очень-срочно-пожалуйста!

– От кого? – заторможенно уточняю я. Сказывается перенасыщенный и очень долгий день. Но я в своё время так поняла Хависа, что если кто-то из хозяев леса связывается с людьми, то другие его уже не принимают. Существование же полукровок до сих пор под большим вопросом, и зная то, что я знаю об устройстве тела муданжского коренного населения, я не могу себе это представить.

– Какая разница, молоко-то её, – резонно отвечает Кир, принимая от Атех контакт.

Договориться с Авьясом ничего не стоит. А вот с его служанкой… И я могу её понять: она и так-то дикая, за всю жизнь за пределы Авьясова двора не выходила, а тут ещё с младенцем куда-то переться на ночь глядя… Хотя ночь из всего этого – наименьшая проблема, звери всё-таки ночные.