Мне бы хотелось игнорировать такие дни, как сегодня, и прятаться под теплым одеялом у себя дома, но, похоже, пришло время стать настоящим врачом. То, что я постепенно начинаю осознавать, касается не только медицины, но имеет отношение к коммуникации с другими людьми. Я, страшно напуганный, стою у закрытой занавеской койки. «Очень сочувствую вашей потере», — вылетает из моего рта. Ко мне поворачивается десяток лиц, а одно из них поворачивается полностью. Его обладатель говорит то, что мне действительно важно знать: он брат мистера Джозефа по имени Сэмюэл и, что самое важное, его ближайший родственник.

Несмотря на громкие протесты других родственников, которые тоже хотят получить всю информацию, Сэмюэл соглашается выйти из толпы, чтобы я мог ему первому объяснить, что произошло. Я усаживаю его, наливаю чашку чая и все объясняю еще и еще раз. Затем проверяю, все ли он понял (а он действительно понял). Потом я позволяю ему вернуться к остальным родственникам и рассказать, что произошло. Хотя я на этой работе совсем недавно, даже я понимаю, что это не моя задача — объяснять все родственникам. Кроме того, это не лучший способ передавать информацию. Оставляю семью наедине с горем и прошу Шелию и других медсестер предоставить им немного места. После этого я возвращаюсь к другим делам в отделении.

Через час, когда все начинают расходиться, Сэмюэл подходит ко мне и делает нечто неожиданное: он благодарит меня. Я пожимаю ему руку и желаю всего доброго. Потом я просто сажусь и глазею на свои руки. Теперь мне кажется глупым, но я действительно помню, как в тот день меня переполняли восторг и чувство цели. На часах нет еще и 10:30, а этот день уже мне запомнился.

Напоминание 6: Иногда люди будут пытаться на тебе ездить.

Статус: Второй год работы. Отделение неотложной помощи.

Как бы мне хотелось, чтобы Терри заткнулся. Никто, абсолютно никто не хочет его слушать. Ни персонал отделения неотложной помощи, ни другие пациенты, ни я, хотя он мой пациент. Проработав в отделении неотложной помощи месяц, я понимаю, насколько хаотичным оно выглядит со стороны: персонал бегает, люди кричат, бесконечные аппараты пищат, из-за искусственного света и отсутствия окон день не отличается от ночи, а больные люди толпятся, потому что их негде разместить. И это действительно так. Однако я сейчас не бегаю, а сижу на сестринском посту и старательно пытаюсь игнорировать тот факт, что мой следующий пациент — это крикливое существо с 12-й койки по имени Терри.

Сейчас суббота, 02:00, и до конца смены еще очень долго. К сожалению, это означает, что я не могу дальше откладывать встречу с Терри. Я раскрываю занавески над 12-й койкой. Терри ходит вокруг нее и без перерыва бьет по правому уху.

«У меня в ухе гребаный паук!»

Я киваю, думая, что меня бы это тоже расстроило. Узнав у него еще несколько клинических деталей (должен отметить, весьма размытых), я убеждаю человека-паука, что мы непременно достанем насекомое. Через долю секунды после того, как я отошел, Терри снова начал кричать: «Сделайте это поскорее! Он внутри моего черепа, мать вашу!» Его ор наполняет затихшее отделение неотложной помощи. Я беру длинный пинцет с тележки с инструментами и думаю, стоит ли заставить его подождать подольше в качестве наказания за его невыносимое стремление взять все под контроль. На этот вопрос мне помогают ответить медсестры на посту, которые, словно сговорившись, в унисон скрестили руки.

Когда я возвращаюсь к его койке, Терри окончательно выходит из себя. Он уже не слышит меня, поэтому мне приходится кричать, чтобы он сел и дал мне ему помочь. Детское поведение требует родительского подхода. Теперь, когда Терри сидит на койке, я оттягиваю его правую ушную раковину и, включив позади себя точечный свет, заглядываю в его жесткое проколотое ухо. Я задерживаю дыхание и приглядываюсь еще старательнее.

Ну и козел же ты, Терри.

Пауки, похоже, эволюционировали и стали выглядеть как комки кокаина, завернутые в пищевую пленку. Пытаясь подцепить и вытащить наркотики, спрятанные в ухе этого придурка, я спрашиваю, знает ли он, какие пауки его беспокоили. Я добавляю, что эти пауки гораздо, гораздо опаснее тех, о которых он говорил сначала. Терри молчит.

Само собой, он молчит.

Захватив пинцетом кокаин, я медленно его вытаскиваю, стараясь не повредить пленку, и даю ушному каналу Терри насладиться субботней ночью. Меня не может не впечатлить скорость, с которой разворачиваются события дальше. Когда я достаю комок кокаина, Терри оживает, выхватывает его из испачканного серой пинцета и выбегает из отделения. Заполняя медицинскую карту, я гадаю, знали ли создатели отделений неотложной помощи, что их заполнят Терри этого мира.

Что ж, хорошего вечера, Терри. Я уверен, ты получишь от него удовольствие.

Напоминание 7: Никогда не выходи из дома без чувства юмора.

Статус: Второй год работы. Отделение неотложной помощи.

Только что поставил мочевой катетер 78-летней пациентке с подозрением на сепсис — серьезную и опасную инфекцию, которая распространилась из грудной клетки в кровеносное русло. Мы находимся в реанимационной зоне, области отделения неотложной помощи, где врачи стабилизируют состояние критически больных пациентов. Ее еще называют «зона избегания смерти». В медицине есть вещи, к которым вас не подготовят в ходе обучения. Я только что узнал очередную из них: когда вы вводите тонкую резиновую трубку в уретру (отверстие в нескольких миллиметрах к северу от влагалища) пожилой дамы, вы никак не ожидаете, что она, хихикая, скажет: «Мужчина не заглядывал туда целую вечность!» Я не смог заставить себя ответить ей. Во-первых, я затаил дыхание, а во-вторых, хотел отпустить совершенно неуместную шутку о том, что у меня почасовой тариф, но вовремя вспомнил, что за спиной стоит мой начальник. Однако столь боевой дух просто невозможно не полюбить!

Напоминание 8: Командная работа, шутки и сахар — вот рецепт достижения успеха в любой ситуации.

Статус: Второй год работы. Общая медицина.

Дежурства в выходные дни могут быть весьма захватывающими и драматичными. Я сижу на коробке с невзрачными папками в тесном крошечном кабинете отделения неотложной помощи. На улице льет дождь, и серый мрак приникает в палаты и коридоры. Идеальная суббота для работы в больнице.

В нашей больнице. С нашими пациентами. И с нашей ответственностью.

В кабинете находятся две бригады. Врачи ночной смены, которые выглядят то ли мертвыми, то ли спящими, и свежие болтливые врачи дневной смены, в том числе я. Наша задача предельно проста: сохранить за выходные жизнь максимальному числу пациентов до утра понедельника, когда их проблемами будут заниматься уже другие люди. Знаете, каков ключ к успеху? Хорошая яичница с мясом, жевательные мармеладки, шутки и неограниченное количество кофеина.