– Ой, да все просто, как дважды два. Она хотела выпендриться, усовершенствовать твою рецептуру, но не знала как, поэтому и попросила моего сына поискать в Интернете, что надо сделать, чтобы вонь при брожении убрать. Он почитал народные советы и подсказал ей такой способ. Она все сделала, а тут, блин, такая фигня получилась! Вот и не захотела наша Паулина в своем провале сознаваться, а в особенности тебе. Представляешь, какой позор для нее! Она и меня-то пригласила с одной целью – дать отпор пушистой братии.

Мы посмеялись, понимая, к чему привело неуемное желание Паулины быть современной и продвинутой. Наш разговор постепенно перетек в плоскость ухода за садом и огородом.

– Оля, слушай, хотела посоветоваться с тобой как с экспертом. Не знаю, то ли мне показалось, то ли на самом деле, но от одной штуковины мои цветы стали расти лучше. Помнишь, когда ко мне внуки приезжали, целыми днями как угорелые по участку носились и бананы лопали?

– Помню, что внуки гостили, но что они ели и какая связь между цветами и внуками, пока не улавливаю.

– Сейчас объясню. Так вот, возвращаюсь к бананам. Сережка и Машка страсть как их любят. Я по несколько связок им покупала, но просила, чтобы они банановые корки по участку не разбрасывали, а кидали в ведро. Внуки уехали, стала за ними мусор убирать, корки выбросила, а воду дождевую, которая в ведре скопилась, вылила в свой цветник. Ты не поверишь, но растения стали пышнее, красивее, что ли. Вот я и подумала: может, от банановой воды?

– Правильно связала одно с другим! Банановой водой можно поливать все культуры. В кожуре банана содержится много крахмала, который при воздействии с воздухом гидролизуется и превращается в сахар. Растения обожают сладкую водичку, для них это лакомство!

– Класс! Мое предположение верное! Да во мне Тимирязев погиб! Оль, а какую еще подкормку из пищевых отходов или того, что под рукой, можно сварганить? Чтоб бесплатно и хорошо?

– Есть много вариантов! Расскажу тебе, как сделать отличную подкормку, универсальное средство для комнатных, молодых растений и рассады.

– Я вся внимание!

– Вот это-то и радует, что вложений не требуется и польза есть! – резюмировала Люська.

В это время к нам неожиданно подкралась Паулина. Мы и не заметили, как она появилась на участке. Соседка наша была в очередной чудаческой шляпке из комода ее бабушки, в бесформенном выцветшем балахоне и старомодных туфлях из кожи, затертой местами. Но было в ее типичном образе что-то необычное, едва улавливаемое, что-то душевное, а потому и непривычное. В руках она держала свернутую шаль, а когда раскрыла ее, нашему взору предстал очаровательный котенок палевого окраса.

– Неужто ты мне это чудо подарить хочешь? – поинтересовалась Люся. – Откуда он у тебя?

– Нет, он мой! Помнишь, что у меня возле дома творилось, когда коты от валерьянки бесновались? Так вот, они не только дурели, но и вступали в порочные связи. Одна из кошек понесла и окотилась потом у меня на участке. Я как увидела – дар речи потеряла, но один из ее выводка был таким хорошеньким, что не смогла устоять, взяла себе этого чудика. А он таким добрым, ласковым оказался, слов нет!

– Как назвала плод любви бесноватой?

– Альберт!

– Боже, сколько пафоса! Почему Альберт, а не Модест? – съехидничала Люська.

– Альберт в честь моего первого мужа, – как будто не замечая колкостей Люси, спокойно ответила Паулина.

– Так его вроде как Алик звали?

– Правильно, Аликом мы его величали, а в паспорте он значился Альбертом. Хороший мужик был, честное слово, настоящий полковник, как из песни Пугачевой!

Мы вспомнили былые времена, как приехали сюда, в Дачкино, еще в 90-х, как осваивали свою «целину», дома строили, знакомились, но, несмотря на прелесть обсуждения событий прошлого, одна мысль не давала мне покоя. А именно – как до неузнаваемости меняется человек, когда он счастлив! Доброта и великодушие преображают нас изнутри. Вот как этот пушистый комочек, плод валериановой страсти, сумел согреть нашу черствую, склочную и подчас невыносимую Паулину. Крошка Альберт вдохнул в нее радость бытия и сделал счастливой! А надолго ли? Посмотрим, время покажет.

Перед нашим дачным магазином товаров первой необходимости меня окликнул Мамиа. Он, обычно нарочито самодовольный и излишне самоуверенный, выглядел подавленным и расстроенным, что было несвойственно его темпераментной натуре. Я чуть ли не поприветствовала его – «Здравствуй, Мамиа!», но тут же одернула себя, сообразив, что это вызовет у него неприятные воспоминания.