сутками напролет и яйца сводит судорогой, потому что для нее они всегда полные. Я забыл, когда в последний раз трахал кого-то другого.

— Вот…захотелось.

Приблизился еще ближе. Одним шагом, нависая над ней, уже наваливаясь грудью на ее спину. Еще секунда и сомну собой, распластаю о зеркало. Выдохнула, впечатываясь в поверхность стекла, чтоб отодвинуться от меня подальше, а я представляю как ее груди распластаются по зеркалу, вожмутся в него, когда войду сзади.

— Стирай. Тебе не идёт.

Схватил за руку, отобрал салфетку и провел по ее скулам стирая тональный крем, скрывающий бело-розовость идеальной кожи.

— Не люблю косметику на лице.

Тяжело вздыхает, судорожно сглатывает слюну. Вот она волна страха. Уже знакомая мне, волна с которой мы сегодня поиграемся. Я так близко что улавливаю запах ее кожи и даже то как она пахнет между ног, под трусиками.

— Очень жаль, что я не знала раньше…красилась бы каждую ночь. Для тебя.

Мне смешно от ее сарказма, смешно, что она пытается поддеть меня и это выглядит так как будто маленький белый зайчик пытается напасть на большого серого волка.

— Вновь дразнишь меня. Зачем? Так нравится боль? Моя ярость? Я же могу уничтожить тебя вот так, — щелкнул пальцами перед ее носом, — сожрать тебя. Прямо сегодня, Воронова.

— Подавишься, Нармузинов.

— Глотать у нас будешь ты… я же буду лизать.

Схватил за ногу и поставил коленом на трюмо, отодвигая пальцами полоску трусиков и проводя по их кромке возле ноги.

— Тебя лизать, Карина. Вот здесь…

Глава 12. Макс

— Какого чёрта??!!!

А на экране появилось изображение Софии, сидящей в каком-то ресторане и этой самой журналистки:

— Ну, что я могу сказать по поводу этой записи…Именно поэтому мой муж Максим в своё время и оставил Дарину. Она, скажем так, была не самой верной женой. А Воронов не привык ни с кем делиться.

София усмехнулась, кокетливо поправляя прическу.

— София, скажите, пожалуйста, правда ли, что дети Максима от первого брака живут с вами?

— Да, это правда. Вы же понимаете, Маргарита, что мой муж, как ответственный и любящий отец, не мог позволить, чтобы его детей воспитывала обычная шлюшка….

— Ох, как Вы…Прямо так и…ммм…шлюха?

Эта мразь повернулась к камере и, злорадно улыбнувшись, кивнула:

— Да. Именно так. Уж поверьте, это не первый и далеко не единственный случай, когда сестра уважаемого депутата и будущего мэра Андрея Воронова изменяла своему бывшему мужу. Максим не раз вытаскивал её из постелей своих охранников и партнёров по бизнесу. Просто даже его терпению, видимо, всё-таки пришёл конец…

Я, не отрываясь, смотрел в телевизор, не веря тому, что только что увидел. Даже не понимая, что эта дешёвая тварь уже заткнулась, а программа давно закончилась.

Очнулся, когда раздался какой-то хлопок и звон стекла — лопнуло горло бутылки в моих руках, и виски потекло по руке вниз.

Ярость наполнила все клетки организма. Воздух вокруг приобрёл цвет. Красный. Яркий, насыщенный цвет крови той журналюги, что уже подписала себе смертный приговор.

Я подошёл к телефону и набрал Стефана:

— Радич! Найди мне Софию. Срочно. И приведи.

Отключился и стиснул руками виски. Внутри разливалась темнота. Злая и чёрная. Такая же чёрная, как кровь той, что дорого заплатит мне за этот грёбаный репортаж.

— Ну, что же, Сонька, единственное, что тебе теперь остаётся— молиться, чтобы ты сдохла раньше, чем я доберусь до тебя.

Радич, как всегда, сработал на отлично — нашел эту корыстную мразь, носившую титул моей жены, за одну ночь. Сучка, оказывается, решила, что сможет от меня скрыться. Она уже три дня была в бегах. Уже вторая жена, сбежавшая от меня. Как говорится, это было бы смешно, если бы не было так грустно.

И сейчас я стоял в номере отеля, который она снимала. Сама София Волкова, избалованная светская львица, настолько боялась возмездия за свой гнусный поступок, что поселилась в дешевенькой гостинице.

За дверью слышала шум воды. Она принимала душ. Я ждал. Хотя первым порывом было ворваться и заполнить ванну ее кровью. Но вот она открыла дверь и зашла в комнату. Меня увидела не сразу. Но когда поняла, что в номере не одна, резко обернулась и даже пошатнулась от испуга. В глазах плескался ужас. Но надо отдать должное этой твари, ей удалось взять себя в руки и встретить мой взгляд.

— Сонечка, здравствуй!!! Решила принять душ перед смертью?

Она вздрогнула и молча отошла, сделав шаг назад. В комнате отчётливо чувствовался запах её страха. И чёрт меня подери, если это не заставило мою собственную кровь быстрее нестись по венам от удовольствия видеть эту холодную стерву в такой панике, лишённой привычной уверенности и цинизма. Шагнул к ней навстречу, не отрывая взгляда от бледного лица.

А буквально через пару секунд София начала приходить в себя:

— Здравствуй, любимый! Так соскучился по мне, что оставил все свои дела и приехал навестить любимую жену?

Твою мать! Эта идиотка еще и играла на публику. Было непонятно, то ли она действительно не понимает, с кем связалась, то ли отчаянно пытается тянуть время…Которого у меня сегодня не было, как и терпения. София игриво улыбнулась и, облокотившись о шкаф, призывно изгибалась. Я пролетел расстояние, разделявшее нас, и склонился над ней. Буквально почуял панику, накрывшую ее с головой. Нарочито медленно осмотрел ее с ног до головы и, оскалившись, провел пальцем по ее шее сверху вниз. Улыбнулся, наблюдая за паникой на ее лице.

— Неееет, Софья. Все наши игры в семейную жизнь закончились тогда… — я сжал свободной рукой ее шею, глядя в широко распахнутые глаза. — Когда ты открыла свой грязный ротик перед телекамерой.

Она судорожно глотнула, телом завладела мелкая дрожь, а на глазах появились слёзы. Но слёзы этой женщины не будили во мне ничего, кроме желания сделать ещё больнее. Опрокинул ее на постель и оседлал бедра, по-прежнему продолжая душить.

— Дааа, София, когда-то мне нравилось то, что вытворял твой рот. Но только не то, что он произносил совсем недавно.

Я намеренно больно сжал ее грудь, не отпуская взгляда, чувствуя, как проклятая тварь начинает возбуждаться. Эта течная сучка даже в момент смерти хотела своего убийцу.

— Знаешь, София, мне даже неинтересно, почему ты так поступила. Я не хочу знать причин этого. Я лишь хочу, чтоб ты сказала, мразь… — перехватил ее руки и вздернул их вверх над ее головой. —