Коротко поклонившись, стражник сделал знак кому-то за дверью и тут же на пороге возникли еще двое мужчин, жестом велевшие девушкам следовать за ними.

Поморщившись, точно пробужденная этим звуком, Инга осторожно выпрямилась. Спина все еще противно ныла в ответ на каждое движение и эта боль заливала бледностью и без того светлое лицо девушки. Впрочем, не смотря на бледность, всегда внимательный взгляд голубых глаз не терял ясности. По пути к кабинету перфектума она заметила полуоткрытую дверь со стеллажами книг. И пусть читать по здешнему она еще не умела, но сама атмосфера этой комнаты неумолимо влекла.

Именно поэтому, поднявшись с места, девушка рискнула подать голос.

— Простите пожалуйста, я не знаю, как к вам обращаться правильно, Аделар, но… Разрешите пожалуйста заглянуть в вашу библиотеку, хоть ненадолго, — сложив руки перед собой, девушка взглянула на него.

Ей остро нужно было коснуться бумаги, может даже написать что-то или зарисовать схемы, которые она помнила. Сделать хоть что-то, что напомнило бы ей, что она образованный человек, что она при своем уме. И это отчаянное желание горело ровным огоньком во взгляде голубых глаз бледной и хрупкой на вид девушки из другого мира. Девушки, которая вынуждена была держаться слишком прямо из-за того, что какой-то глупый порыв толкнул ее спасти человека, подвергшего ее пытке и едва не лишившего ее жизни.

Взглянув на девушку без особого энтузиазма, перфектум только тихо фыркнул.

— Отведите девушек в комнату и принесите им книги, по которым учат читать детей, бумагу и чернила с пером. Этого будет достаточно, чтобы занять свободное время. — Милостиво согласился мужчина, после чего охранники девушек бесцеремонно вытолкали в коридор.

Для полного счастья Аделару не хватало только того, чтобы всякая падаль рылась в его библиотеке.

И именно падалью себя ощущала себя Инга. Очутившись в комнате со светлыми стенами, где она пришла в себя, девушка на некоторое время просто замерла посреди нее, глядя себе под ноги.

Все происходящее походило на затянувшийся дурной сон, но сколько бы девушка не кусала губы, боль не заставляла проснуться и этот сон продолжался.

В этом состоянии оцепенения девушка едва ли обратила внимания на слугу, который принес книги и бумаги. Только когда дверь закрылась и она осталась одна, девушка медленно опустилась на колени и просто закрыла лицо руками, чувствуя, что сдерживаться не может. До крови кусая руку, чтобы не выдать себя всхлипами, Инга просто сорвалась.

Быть человеком, у которого открыты все дороги, за шаг до защиты, до получения диплома и лишиться всего этого, чтобы очутиться здесь… Это было ужасно, это сводило с ума и разрывало душу и сорвалось бы отчаянным воем с губ, если бы не закушенная ладонь.

Нельзя. Нельзя… Здесь, за дверью и стеной она могла сорваться, но только здесь. К чему давать людям, которые ее презирают еще один повод изничтожающе кривить губы.

Прерывисто вдохнув, Инга застыла, замерла, едва дыша, точно замороженная воспоминанием о холодном и надменном взгляде перфектума.

Эта мысль, вынудившая ее застыть на мгновение, вынудила ее и подняться. Медленно, точно кукла на веревочках, не обращая внимания на кровь, проступившую на ладони, она подошла к столу, притягивая к себе листы бумаги и чернильницу с пером.

Нет, она не ничтожество. Пусть она оказалась здесь, но ее знания никуда не исчезли. Ни знания по строению тела человека, ни знания по биологии, ни знания по химии.

В течение следующих двух часов, порой проверяющий пленницу, стражник мог видеть одну и ту картину: склоненную над бумагами голову девушки, которая что-то усердно писала. Писала слишком долго и это обстоятельство вынудило стражника нахмуриться.

«Нужно потом отнести бумаги перфектуму, вдруг что-то важное…» — Подумал он, прикрывая дверь.

Тучи нависали над притихшим городом лохматыми серыми громадинами. Казалось они должны были вот-вот рухнуть на дома всей тяжестью скопившейся воды. Рухнуть и стереть его с лица земли. Было в этом зрелище что-то пугающее, но мужчине, который быстрым шагом поднимался по ступеням обители перфектума не было до этого дела.

Всегда спокойный и чуть насмешливый, Таир не походил на самого себя. Щеки запали, черные глаза горели лихорадочным блеском. О, с каким удовольствием он просто всадил бы клинок в сердце проклятого перфектума, но… Но вместо этого вынуждена был бежать к нему на доклад, как паршивая собачонка.

Бегать и покорно ждать, пока о нем доложат, ждать, пока перфектум разберется со всеми делами и все же соблаговолит принять его. Но еще хуже было идти к нему по гулким коридорам его проклятого дома, к богато обставленному кабинету, оставляя на полу следы грязных сапог.

И проклятый перфектум не остался бы в долгу, щедро нашпиговав тушу голодранца свинцом, но пока было нельзя. Скрестив руки в замок на груди, Аделар из окна кабинета наблюдал за тем, как капли дождя стекают по стеклу.

Войдя в кабинет, Таир мрачно взглянул на перфектума. Всадить бы нож под ребра…

— Мы напали на их след в районе Прямого переулка, но они очень хорошо ориентируются в городе. Даже слишком, — коротко и четко произнес Таир.

Он не хотел задерживаться здесь ни на минуту, но в то же время отчаянно желал, чтобы за то время, что он потратит на обратный путь случилось чудо и он увидит свою маленькую цыганку.

— Ищи, — поджав губы, вздохнул Аделар, даже не обернувшись к Таиру. — Ищи, если хочешь снова увидеть своих прекрасных дам целыми и невредимыми.

Сжав ладони, едва сдерживая желание зарычать, будто дикий зверь, Таир бросил на спину проклятого перфектума воистину звериный взгляд. И если бы он смог увидеть себя со стороны— наверняка бы испугался. Испугался того безумия, той слепой ярости и звериной злости, которая полыхнула в его взгляде.

Но он себя не видел. Не видел и мог только ощущать.

— Я хочу забрать Раду.

— Что еще? — едва заметно, краешком губ, ухмыльнулся перфкктум. — Не поставить ли тебя во главе артиллерии?

Лишь слегка повернув голову в сторону Таира, мужчина иронично приподнял бровь и снова отвернулся.

— А теперь, ступай, ты испытываешь мое терпение, — холодно добавил он, махнув рукой.

Сцепив зубы, Таир ничего на это не сказал. Лишь резко развернулся и вышел из комнаты, чтобы уже в коридоре не стесняться в выражениях. Скривившись, точно от сильной боли, мужчина резко развернулся и широким шагом направился прочь. Впрочем, быстро уйти не вышло. На одном из поворотов мужчина вновь выругался, едва не врезавшись в паренька, шедшего навстречу.

Хотя паренька ли..

Прищурившись, изумленно скользнув взглядом по наряду девушки, Таир