– Это ваша колымага там? – спросил он.

– Наша, – ответил я. – Собрались к тёще в деревню, а тут авария.

– Слышали новости? Японию смыло.

– Как? В смысле? – удивился я.

– Было цунами. Там расхреначило атомную станцию, теперь всё как в Чернобыле. Всё утро в новостях говорят.

– Охуеть!

– Точно!

– А до нас дойдёт радиация? – испугалась Марика.

– Чёрт его знает! – пожал плечами водитель. – Но ситуация хреновая. Утром по телику два раза уже уровень радиации сообщали. Супруга моя побежала йод и красное вино покупать. Как будто поможет…

– Теперь точно надо улетать, – сказала Марика.

– Ещё бы, – ответил я. – А ты сомневалась?

– А можно мне с вами? – спросил водитель. И тут же засмеялся. – Да ну, я шучу, конечно.

Он был рыжеватым, толстоватым, милым дядькой, с густыми усами.

Мы вышли на окраине. Дом, где жила Марика, находился поблизости.

– Тут дворами можно пройти, – сказала она, доставая телефон. – Сейчас Вагизу позвоню.

Пока она звонила, я зашёл в ближайший павильон, купил банку пива и на месте её выжрал.

– Слышали про Японию? – спросила продавщица. – Ужас, правда? До нас дойдёт?

– Хер его знает! – ответил я и вышел.

Марика сообщила, что Вагиз сейчас приедет.

– Паспорт привезёт? – спросил я.

– Ну, наверно.

– Ты еблась с ним?

– Брось.

– Нет, скажи.

– Не начинай. Я этот вопрос миллион раз слышала. Каждый спрашивает, с кем, когда и сколько раз я еблась. Каждому интересно.

– Пива хочешь?

– Да, можно.

Я вернулся в павильон, купил ещё две банки, и мы выпили их с Марикой, стоя у входа.

– Всё, пошли, – сказала она. – Он, наверно, сейчас приедет.

И мы пошли через дворы, к её дому. Я немного нервничал. Во-первых, из-за этих гопников и их машины. Встреча с сутенёром меня тоже беспокоила. Я знал, как надо себя вести и что говорить, но все эти знания ничего не стоили. Дело могло обернуться как угодно. Я сжимал в кармане бритву и гонял туда-сюда мысль о том, что, может быть, стоит сразу же пустить её в дело, без всяких разговоров и торга за паспорт. Всё зависело от того, насколько он серьёзный тип.

– Слушай, – окликнул я Марику. – Этот Вагиз серьёзный мужик?

– Ну, как сказать, – ответила она, пожимая плечами. – Вообще-то он любит пошутить.

– Юморист, значит?

– Нет, какой там юморист?! У него своё эскорт-агентство и фруктовая фирма. Он фруктами торгует.

– Клубничкой, да?

– Ну да, клубникой, апельсинами…

Видимо, из-за похмелья Марика неважно соображала.

– Повернись-ка, – сказал я.

Она повернулась.

– Стой.

Она остановилась. Я внимательно рассмотрел её лицо. Всё было в порядке. Оно по-прежнему мне нравилось, возбуждало меня, волновало. Это, наверное, глупо, но женское лицо всегда было первым, на что я смотрел. Ноги, сиськи, письки шли уже потом. Я часто ошибался. Первое впечатление – обманчивое, как известно. Папаша учил определять порядочность женщины по рукам. Наверное, сейчас он хохотал надо мной из могилы. Руки Марики выглядели на троечку. Сколько членов она ими перещупала? И смогу ли я когда-нибудь успокоиться по этому поводу?

– Что там? – спросила Марика. – Порядок?

– Да, порядок, – ответил я. – Полный. Ты прекрасна.

Я поцеловал её в губы.

– Ну ты просто принц на белом коне, блядь! – захохотала она.

Мы зашли во двор и остановились у подъезда.

– Он уже здесь, – сказала Марика. – Вагиз.

– Откуда ты знаешь?

– А вон его машина стоит.

Марика кивнула в сторону стоянки, где среди японских драндулетов красовался красный «Мерседес». Большая редкость в наших краях. Особенно – цвет. Этот Вагиз большой пижон, судя по всему. И похоже, пугать опасной бритвой человека, у которого такая машина – идея не самая лучшая. Я подошёл к машине и потрогал капот. Тёплый. Я вернулся к подъезду.

– Позвони, скажи, чтобы спускался. Поговорим.

Марика набрала номер.

– Это я. Мы тут стоим, спускайся. Что? Ладно, сейчас.

Она убрала телефон.

– Говорит, чтобы ты поднимался, а я тут ждала.

Я подумал, может, оставить ей сумку на всякий случай. Ну уж нет.

– Скоро приду, жди здесь, – сказал я, открывая дверь подъезда.

– Ну да, здесь, а куда мне ещё деваться, – ответила Марика.

Я поднялся на последний этаж и позвонил в квартиру. Этот двухкомнатный бордель за последние дни стал мне родным домом. Так и притягивал к себе, хотел я того или нет.

Дверь открыла Ирада. Выглядела она очень прилично. Причёсанная, накрашенная, в платье. И не скажешь, что прошлой ночью её поили и горбатили два лося.

– Заходи, – сказала она.

Я сразу поглядел на вешалку. Там висели женская куртка и кожаное полупальто. Больше ничего. Это успокоило.

– Идём в комнату, ботинки можешь не снимать.

Мы вошли в комнату, где обычно справлялись блядки. Вагиз встал мне навстречу из кресла. На вид ему было лет тридцать пять, высокий, худой, глаза как колючая проволока. Почему-то по пути сюда я думал, что увижу жирного чучмека с чёрной щетиной на сальной роже. Такого бы я разделал, как черепаху. А этот был серьёзным противником. Я понял, что не справлюсь. Лет десять назад, может быть. Сейчас уже хватка не та. Порыв остался, но этого мало. Когда-то я себя подготовил к бандитской жизни, к тому, что придётся ломать кости, стрелять, поджигать, орудовать утюгом и паяльником. Но чтобы держаться в форме, нужна практика. У меня её давно не было. А у Вагиза была.

Ирада вышла на середину комнаты, посмотрела на Вагиза, потом на меня, будто представляя нас друг другу, и тут же слиняла.

– Это ты насчёт паспорта? – спросил он.

– Это я насчёт паспорта, – ответил я.

– Зачем он тебе нужен?

– А тебе какое дело? Лучше скажи, сколько ты хочешь.

Вагиз выглянул в окно, отодвинув занавеску.

– Стоит, – сказал он.

– У тебя?

– Телка твоя, смотрю, стоит, – сказал он. – Ты влюбился, что ли?

– А тебе какой болт?

Я осмелел. Поверил, что справлюсь с ним. Шансы есть. Главное – действовать быстро, решительно, безжалостно.