Вперед выступил высокий воин мощного телосложения, представляющий одно из племен, и с горечью в голосе заговорил на своем языке, указывая пальцем на губернатора.

– Это Венут из племени бригантов, – пояснил переводчик. – Супруг королевы Картимандуи.

– То есть король?

– Нет, господин губернатор. Племенем правит королева, а Венут ее супруг и не разделяет любви жены к римлянам.

– Понятно. И что же говорит супруг королевы?

– Возмущается наглостью вашей речи. Тем, что вы посмели призвать племена подчиниться Риму и сделали это на земле, которая является для всех нас священной с незапамятных времен. Обвиняет вас в попытке заставить нас отречься от своих богов.

Слова Венута вызвали возмущенный ропот, но Осторий поднял руку, призывая к тишине. Сердитые голоса умолкли, и губернатор продолжил речь:

– Рим не собирается отнимать ваших богов и не посягает на священные места. Можете и дальше исповедовать свою веру или принять нашу, как пожелаете. Если хотите, придерживайтесь нашего образа жизни, а нет – живите по-старому. Выбор за вами. Но вы должны научиться жить по римским законам при римском правлении. Согласитесь, мизерная плата за возможность остановить долголетнюю войну, а заодно и все межплеменные конфликты и стычки.

Выслушав губернатора, Венут не замедлил с ответом, и голос его звучал так же гневно.

– Он говорит, что именно так привыкли жить племена. Как иначе может воин проявить себя? Он должен показать всем свое мужество и ловкость в бою, и отнять у него такую возможность все равно что лишить смысла жизни.

– Значит, воинам придется поискать иную цель в жизни, – твердым голосом заявил Осторий. – Пусть станут фермерами или пойдут добровольно служить в ряды наших наемных отрядов. Другого будущего для них нет. Надо смотреть правде в лицо. Ваши воины должны отказаться от прежних замашек или пасть на поле брани, сражаясь с римскими легионами.

Венут ответил злобным смехом.

– Он говорит, вы не оставляете выбора.

– Наоборот, предлагаю выбрать между жизнью и верной смертью.

Маркоммий перевел слова губернатора, и из толпы послышались возмущенные крики протеста. У Катона возникли опасения за безопасность Остория, который, по его мнению, перегнул палку. Но тут из-за круга вышел следующий оратор и поднял руку, призывая соплеменников успокоиться. Это был крепкий мужчина, успевший обрасти жирком, с обвисшими щеками, обрамленными аккуратно подстриженной бородой. Он был одет в тканый плащ и свободные штаны, однако под плащом виднелась туника на римский лад, да и волосы подстрижены короче, чем у остальных местных жителей. Мужчина с уверенным видом вышел в центр круга и ждал, когда страсти улягутся.

– Это еще что за клоун? – поинтересовался Макрон.

– Нетрудно догадаться, – откликнулся шепотом Катон. – Когидубнус, из племени регнов.

– Тот, что продался раньше, чем на землю Британии ступил первый римлянин?

– Он самый.

– Уж лучше бы этот тип не выступал на нашей стороне, – заметил Макрон, видя, с каким презрением смотрят на Когидубнуса представители других племен.

– Прежде всего хочу выразить искреннюю благодарность губернатору за то, что он предлагает нам заключить долгий и прочный мир, – четким проникновенным голосом заговорил Когидубнус. – Вы все меня знаете: я – король Когидубнус, и скажу прямо, что тоже воспитывался как воин. И не раз водил свой народ в бой. Нет нужды искать подтверждения моим словам. Я пришел сюда поддержать предложение губернатора Остория Скапулы. Рим действительно показал себя могущественным союзником и другом моего народа. Могу смело утверждать, приход римлян принес нам выгоду, и регны не исключение, это относится ко всем племенам, которые примут руку дружбы, протянутую губернатором.

– Предатель! – выкрикнул на латыни голос из толпы, а затем повторил это же слово на местном диалекте.

Когидубнус, нахмурившись, вместе с остальными устремил взгляд в ту сторону, откуда прозвучало обвинение. Среди местных жителей началось движение, и вперед вышел воин богатырского телосложения. Откинув капюшон плаща, он открыл взору длинные белокурые волосы. В ту же секунду раздался хор взволнованных голосов, а Маркоммий лишь в изумлении покачал головой:

– Каратак…

Заклятый враг Рима вышел вперед и остановился на расстоянии вытянутого меча от Когидубнуса. Сжав кулаки, он смерил короля регнов полным презрения взглядом и заговорил громким голосом, слышным в последних рядах толпы. Маркоммий тут же приступил к своим обязанностям.

– Еще бы, ты своей выгоды не упустил. Всем известно о великолепном дворце, что строят для тебя римляне. Шикарная будка для любимой императорской собачонки. А ты и есть комнатная собачонка. Точнее, дворняга, которая выклянчивает лакомые кусочки с хозяйского стола. Наполовину бритт, наполовину римлянин. Когидубнус, ты продал честь и душу за блестящие безделушки, и да покроется навеки твое имя позором.

Когидубнус открыл рот для ответа, но Каратак с грозным видом двинулся на него, и король регнов сразу сник, торопливо пятясь к своим подданным. Каратак проводил его гневным взором, а потом, отмахнувшись, словно от назойливого насекомого, повернулся к толпе.

– Вы все меня прекрасно знаете, всем известно, что я сражаюсь с римлянами с первых дней их вторжения в наши земли. И я ни разу не уступил, не поддался врагу, нашему общему врагу! Я веду многолетнюю борьбу за нашу свободу, и пока орлы на штандартах римских легионов кружат над нашей родиной, всем нам уготована участь рабов. Такова горькая правда. Римский губернатор предлагает нам изменить образ жизни, забыть, кто мы такие и стать частью Римской империи. А разве легко отказаться от своей сути? – Каратак прижал руку к груди. – Я Каратак, король катувеллаунов, и хотя мое королевство больше не существует, я храню его здесь, в своем сердце. Храню память о своем народе, о нашей истории, о доблести в боях и надеюсь дожить до дня, когда римлян вышвырнут в море, как уже случилось прежде, когда их привел сюда в первый раз великий полководец Юлий Цезарь. И долгожданный день наступит, я верю в это так же свято, как в наших богов. – Он указал пальцем на Остория. – Римский губернатор предлагает забыть древние обычаи или погибнуть в бою. То есть мы должны выбрать между спасением своей чести и рабским существованием, как паршивые псы. Нет ничего проще! Я выбираю честь и свободу!

Каратак выдержал паузу, чтобы смысл сказанного дошел до всех присутствующих на сходе. Из толпы послышались одобрительные возгласы, но многие молча наблюдали за Каратаком и не спешили поддержать.

– Губернатор уверяет, что наше сопротивление неминуемо закончится поражением. Да, верно, в предыдущих сражениях мы потерпели неудачу, однако стремление к свободе не угасло. Много лет мы ведем борьбу с Римом, и теперь битве в открытом поле предпочитаем иные методы. Мы нападаем на римские заставы, сжигаем припасы и убиваем дозорных. Медленно, но верно уничтожаем римские легионы. Все это время мы собирались с силами и предпринимали против нашего общего врага еще более дерзкие вылазки. В подтверждение своих слов хочу показать всем вот это.