Вот если бы так же легко было с его сыном.

Джулиана медленно покинула столовую, ощущая неясную боль в пояснице. Прошлой ночью она не сомкнула глаз: должно быть, эта непристойная сцена в библиотеке привела к сильному выбросу адреналина, и она так и не смогла успокоиться и заснуть. Вероятно, избыток адреналина повлек за собой и эти боли, которые время от времени перемещались из поясницы в живот. К сожалению, до рождения сына оставались еще целые три долгие недели.

Это обязательно должен быть сын! Власть в Перро, как положено по закону, переходит в руки первого ребенка мужского пола, вне зависимости от королевского ранга его родителя. Таким образом, если бы тетушка Элис родила в свое время сына, то сегодня Джулиана не была бы наследной принцессой. Она вздрогнула при мысли о том, как легко могла лишиться всего самого дорогого.

Горничная, повстречавшаяся принцессе в холле, быстро присела в вежливом реверансе. Джулиана, не останавливаясь, кивнула. Как и отец, она лучше соображала на ходу, хотя сегодня ходьба давалась труднее обычного. Прошлой ночью она почти позволила своим эмоциям взять верх над здравым смыслом. Мужчины — слабые существа. Она прекрасно понимала, почему Эрик искал себе подружек, подобных таким пустышкам, как эта Мирей Дюбуа. Изабель, однако, совсем иное дело. Уж лучше бы она увидела своего супруга мертвым, чем в объятиях этой двуличной сучки.

Джулиана остановилась, прислонившись к колонне огромного центрального холла, чтобы перевести дух. Ах, если б у нее была вся полнота власти! Она немедленно отослала бы Изабель куда подальше, причем вместе с Мэксин. Затем позаботилась бы о титуле для Эрика — вот первый способ как следует польстить его хрупкому мужскому самолюбию! А уж потом с распростертыми объятиями приняла бы все новшества, предлагаемые свекром.

— Мадам. — Через холл к ней направлялся Ив. — Повар просил меня умолять вас о прощении.

Выражение ее лица оставалось невозмутимым, она с удовольствием наблюдала за Ивом, который, казалось, даже уменьшился в росте.

Дворецкий кашлянул.

— Он просит вас великодушно принять извинения за эту ужасную ошибку.

Все это было сказано на чистейшем французском, каким мог бы гордиться сам Шарль де Голль.

Собранная и холодная, Джулиана поглядела ему в глаза:

— Должна ли я понимать, что повар просит восстановить его в должности?

Ив кивнул:

— Именно об этом он и умоляет вас, мадам.

— Его просьба отклонена. — При виде изумления, написанного на худом лице Ива, новая порция адреналина выплеснулась в ее кровь. О, это была власть! И Джулиана от всей души наслаждалась ею. — Месячное жалованье и необходимые рекомендации.

— Но, мадам…

— Это все, Ив, — оборвала хозяйка. «Если, конечно, ты не собираешься вместе с поваром поискать себе новое место», — подумала она. — И не смейте тревожить отца по этому поводу. Он предоставил мне все полномочия в решении хозяйственных вопросов. Так что не вздумайте бросать мне вызов. Ты понял?

— Понял, мадам.

Принцесса двинулась к парадному крыльцу.

— Я иду прогуляться в сад. Если позвонит мой муж, пожалуйста, попроси его оставить номер, по которому я смогу с ним связаться.

— Как пожелаете, мадам.

Вот так вот! Быстро. Легко. Единым своим словом она может или вышвырнуть человека на улицу, или, напротив, осуществить его самые сокровенные мечты. И как это раньше она не чувствовала, что в ее руках сосредоточены такие возможности?

Вкус власти пьянил ее. Единственная вещь на свете могла бы сравниться с этим — занятия любовью с мужем. Возможно, два этих ощущения были гораздо ближе одно к другому, чем может показаться на первый взгляд. И снова она подумала, что укрепление ее собственных позиций приведет к более стабильному положению Эрика.

Откуда-то издалека до нее доносился хриплый лай этой проклятой отцовской собаки, Корджиса. Она терпеть не могла всех этих мерзких псин с их ляжками, зубами и всякими непристойными выходками. О да, многое она тут переменит, как только доберется до трона, а начнет как раз с этих псов.

Бросив мимолетный взгляд на розы, Джулиана поморщила носик. Они уже отцветали. Чашечки почти вывернулись наружу — точь-в-точь как некогда прекрасная женщина увядает, морщится. Принцесса предпочитала аккуратно подстриженные зеленые стены кустов, ровные углы и линии строгих геометрических орнаментов.

Сад окружала аккуратная каменная ограда с калиткой в дальнем углу. Джулиана толкнула калитку и пошла дальше. Собаки шумели как-то особенно яростно. Смутная тревога смешалась с любопытством, когда она углубилась по протоптанной тропе в лес.

«Смешно, — подумала она. — Это странное ощущение близких перемен скорее всего — результат последнего периода беременности, и ничего больше». Свод зеленой листвы зашелестел у нее над головой. Лай собак становился все громче по мере того, как принцесса углублялась в чащу.

— Папа! — крикнула она. — Это я, Джулиана. Нет ответа. Только лай собак. Сердце ее заколотилось быстрее.

— Папа! — еще громче позвала она. — Где ты?

Вдруг она отпрыгнула в сторону, почувствовав прикосновение к своему колену. Джулиана глянула вниз и увидела собаку, которая прыгала возле нее как одержимая.

— Что такое?..

Собака зловеще зарычала, и принцесса отступила еще на шаг, но тут животное проскакало вперед на несколько ярдов, словно ведя ее за собой. Джулиана готова была поверить, что маленькое чудовище увлекает ее в лес, чтобы принести в жертву своим собачьим богам.

— Папа! — зазвенел тревогой ее голос. — Пожалуйста, забери свою собаку, пока она меня не укусила!

По-прежнему в ответ — ни единого звука.

— Ну ладно, — обратилась Джулиана к собаке, — сделаю, как ты велишь. — И, поддерживая обеими руками тяжелое чрево, она пошла следом за псом, сначала через какой-то низкий кустарник с поспевающими ягодами, потом по поляне.

Выйдя на середину лесного прогала, принцесса сразу увидела свору во главе с Корджисом, обступившую распростертое на земле тело отца. Она проворно, насколько позволяло ее состояние, приближалась к нему.

— …болит… моя челюсть… плечо… — медленно и не очень внятно проговорил Бертран. — Нужно… — Глаза его закрылись, и теперь Джулиана наблюдала с удивлением и ужасом, как крупные капли пота выступают у него на лбу.

Пока отец корчился от боли, Джулиана без всякой пользы стояла рядом. Но живот у нее был так велик, что она все равно не смогла бы наклониться, чтобы отереть ему лоб.

— Помоги, — произнес он, хватаясь за свое левое плечо. — Доктора… быстро…

— Разумеется, папа, — отозвалась дочь, — сейчас. Она еще с минуту посмотрела на него сверху вниз, припоминая, как он хмурился и как улыбался при жизни. Потом повернулась и медленно заковыляла к замку.