«Нью-Йорк таймс» напечатала подробный отчет о похоронах Бертрана на одной из внутренних страниц — три маленькие колонки текста и небольшая фотография Джулианы и Эрика, скорбящих у родительского гроба. Первым на статью наткнулся Мэтти и тут же позвонил сыну, чтобы сообщить новость.

— Черт, как хорошо, что ты не связался с ними, — сказал отец. — Вот увидишь, не успеет еще могила порасти травой, как Малро обтянет там все красными лентами.

— Ты, как всегда, говоришь точно и метко, отец, — сказал Дэниел, думая об обаятельном седовласом принце, с которым встречался менее года назад. — Интересно… — Он осекся.

— Интересуешься судьбой второй принцессы?

— Ей будет нелегко, — отозвался Дэниел, желая только, чтобы отец не так точно угадывал его невысказанные мысли. — Даже при жизни Бертрана она была там лишней. Теперь все станет еще хуже.

«Намного хуже, — подумал Дэниел, — если мои предчувствия относительно Джулианы меня не подводят».

— Они там справятся с этим и без тебя, — сказал Мэтти, отделяя слова друг от друга попыхиванием сигары. — Такова уж судьба коронованных особ, Дэнни. Вся их жизнь — ритуал и работа. У них принято заботиться о себе подобных.

«Как ты ошибаешься, папа», — подумал Дэниел. В памяти всплыло воспоминание о том, как плотно они сомкнули свои ряды на свадьбе Джулианы, словно Изабель вообще не существовало на свете. Он уже тогда ощутил всю глубину ее одиночества.

Отец и сын поговорили еще несколько минут о сделке с недвижимостью в Верхнем Вест-Сайде и положили трубки. Дэниел нажал кнопку. Через секунду в дверях появилась Филлис.

— Вызывали, босс?

— Отправь цветы и что там еще полагается семейству принца Бертрана в Перро.

Филлис записала что-то в свой неизменный блокнот.

— Рождение? Юбилей? Свадьба?

— Похороны. Умер старый принц. Несколько дней назад.

— Бедная принцесса! — сказала Филлис с искренним сочувствием. — Только что вышла замуж, ждет ребенка, а теперь еще вынуждена наследовать трон! Я бы не согласилась занять ее место даже за миллион долларов. Ведь девушка лишилась простой человеческой свободы, не успев даже насладиться ею.

— Что это? В тебе заговорила ярая роялистка из Куинса?

— Я не настолько глупа, чтобы раболепствовать перед монархами, но при этом вижу положительные стороны такого государственного устройства.

— А как ты думаешь, что станется с другой сестрой? — Дэниелу удалось задать этот вопрос с легким любопытством в голосе — не более того.

— Судя по тому, что я о ней читала, она скорее всего выйдет замуж за одного из богатых европейцев, с которыми и теперь якшается.

Он нахмурился:

— Что ты имеешь в виду?

— Милый мой, если хоть половина всей чепухи, которую о ней публикуют, правда, то перед нею такая дорожка, которой и сам Карл Льюис позавидует. — Она сделала паузу. — Во имя всего святого, Дэниел, не смотри на меня так. Ты спросил, я ответила. Это просто мнение.

— Сплетники проклятые! — выругался он, скомкав лист бумаги и метнув через всю комнату в корзинку для мусора. — Неужели не осталось на свете ничего личного?

Филлис зашагала прочь из кабинета, тихонько ворча что-то о тиранах. Зная ее догадливость и пытливый ум, Дэниел понял, что она не сможет не удивиться его явно повышенному вниманию к Изабель.

На самом деле, черт побери, ему вовсе не интересно было знать о судьбе маленькой принцессы. Это совсем его не касается. Да они вообще едва знакомы!

И все же при одной мысли о том, что она окажется в руках одного из этих профессиональных бойфрендов, которые так и рыскают по Европе в поисках знатных невест, все его внутренности переворачивались от отвращения. Несмотря на то что Эрик Малро посвятил ее в таинства физической любви, эта темноволосая принцесса сумела сохранить в своем сердце чистоту подлинной невинности. Даже Дэниелу, который не очень хорошо разбирался в душевных тонкостях, было ясно, что она до сих пор не на словах верит в вечную любовь. Но еще пара-тройка неверных шагов в отношении Малро, и она превратится в одну из тех многочисленных дамочек с ввалившимися глазами, которым для поддержания уважения к себе постоянно требуются пляжные мальчики для обслуживания.

Но это не его забота! Любые надежды завязать хоть какие-то деловые отношения с этим альпийским княжеством умерли вместе с Бертраном, и теперь Дэниел живо развивал бизнес с японцами. Он не любил возвращаться к прошлому.

Нью-Йорк

Элис, сестра покойного принца Бертрана и бывшая жена нескольких очень (и не очень) благородных мужчин, еще раз проверила ряд выставленных в холле чемоданов, после чего кивнула швейцару и его помощнику:

— Прошу вас, джентльмены, буду у вас в вечном долгу. Тот милый человек в большом черном лимузине поможет вам погрузить все это в багажник.

Изабель в тревоге наблюдала за происходящим.

— Тетя Элис! Как же вы можете ради меня?..

— Очень просто, моя дорогая. — Элис посмотрелась в зеркальце своей золотой пудреницы. — Я с огромной радостью предоставляю тебе кров и стол, но просто не могу жить с тобой вместе. Уж во всяком случае, не в августовском Нью-Йорке. Ты требуешь к себе внимания, ты еще глупенькая, хотя и не безнадежно, к тому же, на мой старческий вкус, ты слишком шумная и молодая. Я просто отправляюсь в почетную ссылку в мой дом на Бермудах, чтобы переждать там весь этот ураган. А весной снова увидимся. К тому времени, надеюсь, ты подыщешь собственное жилье.

— Но не могу же я жить здесь одна!

— Ты и не будешь одна, — возразила Элис. — У тебя есть Мэксин.

— Но она знает Нью-Йорк не больше моего!

— Вот и представь, как интересно вам будет вдвоем познавать этот чудный город.

— Ты не сделаешь этого.

— Сделаю, потому что так надо, — сказала Элис, натягивая перчатки. — Я старая, я устала, и мне нужно достаточно времени и пространства для собственных нужд. Мой банкир позаботится об оплате квартиры и о прочих делах. Продукты в кладовой, холодильник полностью загружен. Ну а потом, моя дорогая, я уверена, что ты как-нибудь о себе позаботишься.

— Но кто же будет убирать в доме?

Элис в отчаянии закатила свои светлые глаза.

— Боже, благодарю тебя за то, что заставил меня еще тогда покинуть Перро и сделал независимой женщиной! Теперь меня просто в дрожь бросает при воспоминании о тех временах, когда я всерьез считала, что весь мир мне чем-то обязан.

Изабель отмахнулась от ее слов нетерпеливым движением руки.

— Ну ладно, но кто же все-таки будет тут убирать?

— С уборкой приходят каждую пятницу, дорогая. Остальное время заботься о чистоте сама. — Элис указала на свою щеку. — А теперь поцелуй тетушку на прощание, не то она опоздает.